ВОСХОЖДЕНИЕ К ДОСТОЕВСКОМУ

Пётр ДОРОШЕНКО

В 2006 году исполняется 185 лет со дня рождения Ф. М. Достоевского, 125 дет со дня со дня его смети и 500 лет роду Достоевских.

В Старой Руссе, рядом с Домом-музеем Ф.М.Достоевского в недавно открытом Научно-культурном центре его имени благодаря спонсорской поддержке банка "ЗЕНИТ" открылась выставка "В поисках утраченного смысла: Достоевский и его европейское путешествие в скульптурах и фотографиях Леонида Баранова", приуроченная к очередным Международным старорусским чтениям "Ф.М.Достоевский и современность".
     Новая выставка Леонида Баранова, куда входят 37 скульптур и 35 фотографий, является продолжением 2-х предыдущих персональных - "Только Достоевский" к премьере спектакля Ю.П.Любимова по роману Ф.М.Достоевского "Подросток" в Московском театре на Таганке и "Виват, Пушкин!" в Государственной Третьяковской галерее.
     В Замоскворечье, где находится мастерская художника, прослеживаются пути многих выдающихся творческих деятелей - Н.И.Новикова, А.Н.Радищева, Н.В.Гоголя, А.С.Грибоедова, И.Е.Репина, А.А.Фета, А.П.Чехова, П.И.Чайковского, Л.Н.Толстого, С.А.Есенина, М.И.Цветаевой, А.А.Ахматовой, К.И.Чуковского, М.А.Булгакова, О.Э.Мандельштама, Б.Л.Пастернака, А.Г.Тышлера, М.М.Пришвина и "Колумба Замоскворечья" А.Н.Островского. Многие образы этих великих деятелей литературы и искусства уже 30 лет возникают на Большой Татарской улице в скульптурной мастерской Леонида Баранова. Ф.М.Достоевский, никогда подолгу не живший в Москве с тех пор, как 15-летним юношей покинул первопрестольную, в настоящее время прочно обосновался в творческой мастерской этого талантливого мастера. И уже отсюда, из Замоскворечья, писатель отправляется на очередную выставку или в другой город, другую страну - например, в немецкий город Баден-Баден, где совсем недавно по инициативе банка "ЗЕНИТ" ему был установлен монументальный памятник. В этом памятнике Леониду Баранову удалось передать самое главное: Достоевский - неотстранённый созерцатель современной жизни, он по-прежнему полон сострадания и реагирует на всё, что происходит с нами и нашим миром.
     Помещая на выставке "В поисках утраченного смысла..." вместе со скульптурами фотографии знаменитых христианских соборов, призванных своим величием утверждать силу духа и веры, скульптор, вероятно, рассчитывает, что пластические образы Достоевского от такого сближения по-новому раскроют себя. Нельзя не почувствовать, что в этом и заключается главная художественная идея Леонида Баранова, который применил своеобразный режиссёрский приём, позволивший ему объединить 2 "игровые эпохи" - наше настоящее и прошлое, в котором жил Фёдор Михайлович. Представим, что "меж ним и нами занавес лежит" (О.Мандельштам), то есть и по "эту", и по "ту" сторону идёт одна и та же пьеса под названием "Жизнь". Быть может, нам удастся расширить наш диалог с писателем, который остаётся удивительно современным. Мы путешествуем с ним, чтобы острее увидеть самих себя и Европу, в которую стремимся с "дней Петровых".
     Европейские путешествия самого скульптора, который посетил более 150 европейских городов, тоже имеют глубокую связь с Достоевским. Оказалось, что места европейского паломничества писателя и скульптора во многом пересеклись. Скульптор проходит по тем же городам, смотрит на те же дворцы, замки, соборы, памятники, пейзажи, которые снова дают необходимый творческий импульс, поэтому происходят естественные совпадения и на образном уровне.
     Достоевского многие считают мрачным писателем, но выставка, посвящённая ему, получилась светлой. Этот свет исходит с самого начала от скульптурной композиции "Восхождение". Здесь Баранов, кроме Достоевского, изобразил самого себя в одежде римского легионера и свою жену, наблюдающих символическое восхождение писателя. Но вместе с тем эта работа содержит в себе почти исчезнувший трагический катарсис. Многое говорит нам об опасности восхождения - и израненный вид ступеней, из которых торчат человеческие рука и нога, и пронзённые стрелой две огромные руки. Может быть, это руки невидимого Создателя, и он, несмотря на полученные раны, бережно охраняет людей, которые должны подниматься, чтобы соответствовать своему высокому призванию? Мы вправе поверить, что это именно так, потому что то же утверждал и Достоевский всем своим творчеством. Ещё 16-летним юношей он сообщал брату: "Не знаю, стихнут ли когда мои грустные идеи? Одно только состояние и дано человеку: атмосфера его души состоит из слияния неба с землею; какое противозаконное дитя человек; закон духовной природы нарушен... Мне кажется, что мир наш - чистилище духов небесных, отуманенных грешною мыслью. Мне кажется, что мир принял значение отрицательное и из высокой, изящной духовности вышла сатира".
     Для того чтобы из высокой, изящной духовности не вышла сатира, необходимо чуткое отношение к творческому наследию Достоевского и ко всему тому, что связано с его именем. Выставка Леонида Баранова - глубочайшее исповедание веры, что великий писатель для нас необходим, и действительно современен, и действительно поможет многим подняться.
     Вот зеркало-солнце, как будто свидетельствующее о том, что "воссияет истина на земле". Вот маленький храм, внутри которого - бюст писателя. Вот Достоевский стоит на земном шаре, словно последний пророк уходящего века. Вот "Благовещение" с лестницей. Но где архангел Гавриил и где Мария? Может быть, чтобы их увидеть, нам надо сначала поверить в реальность этого чуда, то есть совершить "внутреннее восхождение", на которое намекает эта таинственная лестница?
      "Бога не видел никто и никогда" - сказано в Евангелии. И всё же Леонид Баранов решил представить нам небольшой фрагмент - "Рука Создателя". В этой руке - маленький ребёнок. В контексте всей "проблематики Достоевского", конечно же, тут можно вспомнить слова Ивана Карамазова о слезинке замученного дитя ради утопической идеи - достижения всеобщего счастья и всеобщей гармонии. Но жизнь любого ребёнка и любого человека всегда в руке Бога - и здесь опять через обнаруженную связь повторяющегося символа актуализируется центральная тема восхождения.
     Языком пластики скульптор говорит почти о тех же человеческих страданиях и переживаниях, о которых писал в своих великих романах Достоевский. Ничего не иллюстрируя, скульптор выстраивает в пространстве целостную художественную картину, в которой его личные переживания и преодоления привели к внезапным озарениям в той области, где от художника ждут, что он не отвернётся от тёмных глубин нашего "я", но осмыслит их и поможет, может быть, найти потерянные ориентиры, чтобы не бояться ни этих "глубин", ни столь же опасных ступеней восхождения.
     Смелость и неожиданность работ Леонида Баранова ещё и в том, что ему необходим сам Достоевский, к которому он пытается приблизиться как к собеседнику. Он словно хочет найти в писателе что-то своё через самого себя, рассказывая ему свои сны, внезапно обнаруживая, что мы, современные люди, как бы продолжаем жить... во сне Достоевского.
     Нет человека, который прошёл бы земное поприще без колебаний и падений. Но есть ведь и сила Божественной благодати, способная целиком обновить нас и поднять из самой страшной глубины падения. С этой силой и встретился Достоевский на каторге, признавшись впоследствии: "Каторга меня спасла". И эта тема прёодолённого страдания выражена предельно лаконично в последнем зале, где мы снова видим один из вариантов монументальной скульптуры Достоевского, Пушкина, распятого на солнечном диске, и святого Николая Японского, за спиной которого такой же солнечный диск. В 1880 году святой Николай и Достоевский познакомились в Москве в дни, посвящённые торжественному открытию первого памятника великому поэту. Кто-то из отцов церкви сказал: "Отдай кровь и прими дух". Каждый из них - Пушкин, Достоевский, святой Николай - сделал это по-своему. И не холодный замысел привёл к тому, что скульптор изобразил распятого Пушкина, а та горячая любовь к великому поэту, которая диктовала и Достоевскому пронзительные строчки его "Пушкинской речи", наполненной пророческим пафосом.
     Выставка Леонида Баранова позволяет нам настроиться на самое трудное восхождение к той истине, о которой свидетельствуют великая литература и великое искусство.