ТВОРЧЕСКИЙ ДИАПАЗОН ЛАРИСЫ ВАСИЛЬЕВОЙ

Ирина АВЕРКИЕВА

Поэтесса, прозаик, автор художественно-документальных книг о выдающихся, а также забытых женских судьбах - "Жёны русской короны", мировых бестселлеров "Кремлёвские жёны", "Дети Кремля". Драматург, переводчик, публицист. Дочь Н. Кучеренко - одного из создателей танка Т-34, инициатор и устроитель музейного комплекса, посвящённого этой легендарной боевой машине Великой Отечественной войны, за что в соавторстве с группой соратников была удостоена "Премии Мэра Москвы". Не последнее место в её деятельности занимают совместные проекты с информационным издательством "Атлантида XXI век". Ею подготовлены и изданы книги "Душа Москвы", "Правда о танке Т-34".

23 ноября у Ларисы Николаевны Васильевой - юбилей, отметить который она приглашает своих друзей и почитателей в Концертный зал "Россия". Она не скрывает своего возраста, но и не афиширует его, чтобы не обвинили в кокетстве. В канун юбилея наш корреспондент встретился с писательницей, чтобы задать ей несколько вопросов.
     - Лариса Николаевна, чем для Вас является Москва? Л.Н.ВАСИЛЬЕВА:
     - И чем, и кем. Она для меня существо одушевлённое. По рождению я не москвичка, но живу здесь с 12 лет, и город этот - моя творческая судьба. Имею вполне московский характер - и простой, и противоречивый. У меня в стихах много деталей города. Одна из поэтических книг так и называется "Москворечье". И любовь в Москве, и страдания в Москве, и история в Москве. Получилось так, что для меня этот город - изначальный, вечный праздник, как бы мне плохо и трудно ни было. Я оказалась в Москве, приехав из маленького уральского городка. Это было 8 сентября 1947 года. Столица отмечала своё 800-летие. Нарядные толпы на улице, всё украшено флагами, транспарантами. В небе - аэростаты. Вечером зажглись огни прожекторов, иллюминация, взвился салют. Я была потрясена. На следующий день пошла обычная будничная жизнь, а у меня, в моём детском сознании отпечаталось вот это начало - праздник.
     После войны по мере роста мегаполиса в него волнами вливались народы, этносы, поколения. Москва-средоточие множества культур. Москва 1945 - 1947 годов и Москва сегодняшнего времени - совсем разные города, но это - один город. Несмотря на то, что в Москву притекает колоссальное количество самых разных людей, размывая её характер, ядро московской внутренней культуры сохраняется. "Московскость" пропитывает всех, кого душой принимает город. Не могу сказать, что это скромная, изысканная, утончённая культура. Неслучайно издавна о ней говорили: "Москва - большая деревня". Но не из деревни ли пришло в города России нравственное сознание?
     Москва - также и купеческо-дворянская культура. В ней формировалась и культура советского периода, которую не вычеркнуть из истории города. Недаром о московском характере столько пословиц! Среди них - "Москва слезам не верит". Она примет, вроде бы обнимет, гостеприимна, хлебосольна, но при этом пристально смотрит - кто пришёл, что принёс? Может сильно ударить или отвернуться. Она восприимчива, возможно, излишне. И всё же своеобычности не теряет.
     - Главная идея книги "Душа Москвы"? Вы - и автор её, и составитель.
     - Главная идея - в названии и построении книги. Когда-то в непреднамеренной встрече с Юрием Михайловичем Лужковым у меня возник короткий разговор. Он спросил, какой книги о Москве ещё не было, я ему ответила - в душу ей никто не заглядывал. Так книга и зародилась. Мы много спорили, не соглашались друг с другом. Сейчас я могу сказать, что с моей стороны этот спор был спровоцирован. Лужков - коренной москвич, страстно относящийся к городу. Мне хотелось постичь глубину его отношения, а такое можно было увидеть только в противоречиях. Я возражала, он сердился. Тут-то я и находила то, что искала, - взаимосвязь города и человека. Книга вышла в свет. Получился огромный том из четырёх частей. Первая часть - "Судьба" - это история, потому что, кто знает Москву, тот знает Россию, как говорил Карамзин. Вторая часть - любовь, все те, кто наполнил Москву своей любовью, творчеством. Писатели, поэты, художники, актёры. Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Бунин, Тэффи, Пастернак. Это очень "московские" писатели. Не нужно быть москвичом по рождению, чтобы стать московским писателем. Но если ещё и родился в Москве, то... Пушкин был москвичом по рождению, "творческий моcквич". Он же и петербуржец. Лермонтов был и москвичом, и петербуржцем. К слову, именно он дал имя книге. У него есть юношеские очерки, которые называются "Душа Москвы". Драматург Александр Островский - москвич с детства и весь пропитан Москвой. Бунин, Чехов, Есенин - москвичи по вдохновению. У Есенина есть строки: "Лицом к лицу - лица не увидать", они многое объясняют. Маяковский - москвич по увлечённости, Булгаков - по вдохновению. Шолохов, Платонов, Ахматова, Гумилёв - москвичи по своему творчеству. К этому причислить можно многих, и себя в том числе... Третья часть книги "Душа Москвы" -характер. Вот уж есть, где разгуляться, рассказывая о московском характере самых разных людей. Четвёртая часть - встречи "всех времён" на улицах Москвы.
     Сейчас есть новая школьная наука - москвоведение. Мне в этом названии изначально чего-то не хватало. И я старалась дополнить своей книгой "Душа Москвы" нечто недостающее. Департамент образования Москвы включил этот том как своего рода учебное пособие для школ города. Подготовлено издание информационным Содружеством "Атлантида XXI век".
     - Лариса Николаевна, Вы - президент этого Содружества. Почему оно носит такое драматическое имя? Ведь Атлантида утонула.
     - Да, верно. Однако мы исходим из того, что утонул в душе человека мир гармонии, благородства, культуры и высоты чувств. Сегодня это особенно ощутимо не только у нас, но и во всём мире. Поднять Атлантиду из глубины души - не простая задача. Но кто-то ведь должен начинать. И не мы одни стараемся.
     - Москва отмечает Ваш юбилей. Чего больше в Вашем творчестве? Как Вы для себя это определяете?
     - Пишу прозу, но всегда ощущаю в себе то, что свойственно людям с поэтическим мироощущением, мировоззрением, - образное мышление. По-газетному писать не могу.
     - У Вас был довольно продолжительный период жизни за рубежом, в Англии. Он завершился серьёзной публицистической работой: вышла Ваша книга - бестселлер конца 70-х "Альбион и тайна времени". Ну, а поэтическое творчество Вы не оставили в "туманном Альбионе"?
     - Я была там с ныне покойным мужем, Олегом Васильевым, корреспондентом "Известий", и сама работала для "Литературной газеты". Стихи обязательно писала. Причём стихи лечили мою ностальгию. Но, приехав сюда, я поняла, что буду писать прозаическую книгу и притом чисто женскую. Она должна быть абсолютно лишена политики. В то время такое писание было смелым, даже непозволительным. Но я почему-то не побоялась. Я решила написать её как женщина. От лица жены, но жены- помощницы. Я ведь не поэт, а поэтесса, у меня женская рифма. И я считаю, что культура женского творчества в человечестве не исследована и не понята. Мы - "другие", в частности я. Наверное, эта книга имела успех потому, что была первой "такой". "Альбион и тайна времени" - так она была названа у нас, а в Англии её озаглавили "Лара в Лондоне". У меня с Олегом Васильевым была ещё одна книга- "Встречи в Британии". Творческая работа мужчины и женщины всегда приводит к гармонизации. У нас в семье это было так.
     - Не трудно ли сейчас писателю нести "своё" в ситуации, когда непонятно, что происходит в литературе, что происходит с поэзией?
     - По-моему, всё более, чем понятно. Я называю это время "эпохой деграданса". XX век окончился... Но поэзия скоро появится. Всегда в начале века приходил тот, кто брал на себя смелость говорить за всех. Так было и в золотом, и в серебряном веке. Так будет и в этом - железном или атомном... Но это уже другая тема.
     - А тема Кремлениады? Как Вы подошли к ней?
     - В конце 50-х годов, когда я окончила МГУ, филологический факультет, я пошла работать в журнал "Советская женщина". Недолгая работа в этом издании (я очень рвалась на независимую, творческую ниву) дала мне возможность утвердиться в своём женском начале. Там я нашла и подтверждение, и опровержение мысли о том, что женщина постоянно должна помнить о своей природе. А так как я любила всегда историю (правда, сказки и Евангелие, которое чудом сохранилось благодаря моей бабушке, тоже были моим любимым чтением), собирала самые интересные материалы - благо, университет дал возможность изучить древнерусскую литературу и язык. Я изначально поставила перед собой задачу - писать с точки зрения женщины. Через сито просеивая историю, по крупицам собирала женские судьбы, поступки, женское поведение. Под этим углом зрения я читала и Карамзина, и Соловьёва, и Ключевского, и Костомарова. Кстати, в историю Москвы женщина пришла очень давно. Всё началось с княгини Евдокии, жены Дмитрия Донского. Потом были византийская царевна Софья Палеолог, литовская София, дочь Витовта... Я собирала всё по порядку. Много занималась Екатериной Второй и Екатериной Первой. На это уходили годы. Поначалу самое интересное складывалось в папки, потом они получили названия: "Жёны русской короны", "Кремлёвские жены", "Дети Кремля".
     Я очень любила библиотеки. В Англии даже вступила в члены Библиотеки Британского музея, куда мне дал рекомендацию знаменитый английский писатель Чарльз Перси Сноу. У моего мужа была чудная библиотека по Московии и Москве. Он соревновался в этом с Робертом Рождественским. Нередко они встречались в книжной лавке писателей и сравнивали степень ценности библиотеки того и другого. Выяснялось, что у Роберта она больше, но у Олега Васильева ценнее. Библиотека мужа мне очень помогла, когда я составляла книгу "Душа Москвы". Когда собирала "Жёны русской короны", муж мне сказал: "Смотри, уходят из жизни жёны Кремля, даже дети... Пропустишь". И я "побежала". Помогало мне то, что жизнь моя каким-то образом была связана с Кремлём и что я была в то время поэтессой известной.
     Почему "Кремлёвские жёны"?.. Потому, что там, наверху, сфокусировано всё, что находится внизу. И все мы - отражение того, что происходит с женщиной на вершине власти. А она повторяет своей судьбой всё, что совершается в жизни общества. Так, Аллилуева повторила то, что происходило со страной в те годы. Её трагическая гибель была предугадана историей, потому что это было трагическое время.
     - Вы продолжаете сейчас эту тему?
     -Для меня всё закончилось Раисой Максимовной, её изящной попыткой сказать о том, что она женщина. Дальше пошло другое время, другая Россия, другая страна. Хотя принципы власти остались те же. Я, конечно же, за современными "кремлёвскими жёнами" по привычке наблюдаю. Меня не раз спрашивали: "Не хотите ли Вы продолжить?..". Нет. Не могу. Я уже далеко ушла.
     - Ваши работы - всегда явление. А дальше что?
     - Это Вы сказали "явление". Мне же не тоже так. Когда-то замечательный поэт Сергей Наровчатов дал мне совет: "Если начнёте серьёзничать о своём творчестве и зазнаваться, попробуйте спеть песню "Когда б имел златые горы..." и тогда приведёте себя в чувство".
     - Ну и как, спели?
     - Спела. Помогает.
     - Всё же, что отличает именно Ваш литературный характер?
     - Я всегда смотрю на мир как женщина - мать, сестра, жена, подруга, возлюбленная. И то, что пишу сейчас, - книгу "Весть Василисы" - это главная тема жизни. Она проявилась ещё в стихах. Я всегда ощущала в себе то, что называется "диктантом свыше". Думаю, что это есть у каждого человека. Мы прожили в безбожном веке, скрывали ощущение, что есть над нами Бог, в лучшем случае нас официально высмеивали, в худшем - считали сумасшедшими. В сущности, то, чем я занимаюсь сейчас - футурология, основанная на признании божественного начала природы. Для меня - это в образе моего двойника и ангела-хранителя Василисы. Что будет с человечеством, что происходит... Почему человечество и Земля не поняли друг друга, вернее, человечество не поняло Землю? Для меня Земля - один из девяти плодов в огромной матке Солнечной системы, которая не так уж велика, если мерить вселенскими величинами. И мы, человечество, которое населяет эту Землю, малые существа. В нас живёт божественное начало. Оно выражается через слово. И мы должны нести ответственность за своё хищническое отношение к Земле. Зачем мы так страшно измучили её и почему мы продолжаем это делать? Вот эти темы входят в мою книгу "Весть Василисы", над которой я работаю. Сейчас она близка к завершению. Главы из неё публикуются в журнале "Наука и религия". По-моему, настаёт время просто и откровенно увидеть землю-матушку и определить своё место на её поверхности. Чем не идеал, не общенациональная идея, которую ищут и не могут найти?
     - Вам не кажется, что...
     - Слишком много на себя беру? Кажется, но у каждого возраста свои преимущества. В моём - мне терять нечего, ибо всё потеряно. Могу только находить, а значит, опять не себя. Как сказал мне когда-то великолепный писатель Владимир Солоухин: "Живи с ощущением: если не я, то кто же? - и тогда много успеешь".
     - Вот - вот, как Вы всё успеваете?
     - Да ничего я не успеваю! Если бы не помогали соратники из "Атлантиды", не знаю, как бы работала. Я ведь и к компьютеру никогда не подходила, пишу от руки. Ничего в этом хорошего нет, но утешаю себя мыслью, что вот окончу "Весть Василисы" к концу 2005 года, возьму в руки "мышь" и переступлю порог нового времени. Я ведь и за рулём автомобиля никогда не сидела. Успеть бы!