ОПОЛЧЕНЦЫ

Станислав ГЛУШНЁВ

85-летние москвичи, жители Гагаринского района, ветераны Великой Отечественной доктора философских наук Анна Петровна Серпова и Григории Дмитриевич Карпов рассказали мне битве за Москву удивительную историю о событиях осени - зимы 1941 года и их участии в битвеза Москву.

"Война нагрянула на нас, москвичей, внезапно, хотя гнетущую военную атмосферу в мире каждый из нас чувствовал уже давно. Тем не менее новый, 1941 год мы - студенты Московского института истории, философии и литературы - отмечали дружно и радостно в общежитии на Стромынке в Сокольниках. На столе стояли 2-3 бутылки вина (сейчас это может показаться неправдоподобным, но водка никогда не участвовала в наших "пиршествах"), нарезанные батоны хлеба и колбасы, сахар для чая. Тосты провозглашались за счастье, любовь и мир. Правда, никто из студентов не мог тогда и предположить, что вскоре для родного МИФЛИ настанут последние дни его существования: с начала войны он был эвакуирован в Свердловск и Ашхабад, а позже слит с Московским университетом...
     Институт был расположен в живописном месте в Сокольниках, на берегу Яузы, в Ростокинском проезде, примыкавшем к территории завода "Красный богатырь".
     Философы старшего курса в какой-то степени завидовали историкам и литераторам, среди которых уже тогда выделялись будущие известные поэты и писатели - А.Твардовский, К.Симонов, С.Гудзенко, С.Наровчатов. Они часто читали свои произведения на вечеринках. В студенческой массе терялась тогда фигура знаменитого ныне А.Солженицына.
     Дружный курс студентов-философов, насчитывавший свыше 100 юношей и 9 девушек, сразу дал знать о себе 22 июня 1941 года: все до единого решили вступить в народное ополчение. На институтском митинге было объявлено, что запись добровольцев будет производиться на факультете по курсам и что списки затем направят в военкомат".
     До 26 июля студенты занимались на военной кафедре, а в тот день вышел приказ народного комиссара внутренних дел "О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами противника в прифронтовой полосе". Стали создавать истребительные батальоны, и вскоре студенты-философы были бойцами третьей роты такого батальона и приступили к ответственному заданию - ежедневному патрулированию обширной территории. С началом осени добровольцы, входившие уже в 7-й полк 5-й Московской стрелковой дивизии, по-настоящему ощутили близкую опасность: дошли грозные вести о прорыве обороны Красной Армии в районе
     Вязьмы и Брянска, об окружении наших войск, об огромных потерях среди московских ополченцев.
     В середине октября немцы почти вплотную приблизились к столице. Немецкие дозоры прорвались в ближнее Подмосковье - Крюково, Красную Поляну, к Химкинскому водохранилищу. Рано утром 17 октября истребительный батальон двинулся на боевые позиции. Миновали несколько районов, вышли на Красную площадь. Командиры объявили привал. Бойцы расположились на отдых прямо на ступеньках трибун у Кремлёвской стены, и не было никого, кто мог бы упрекнуть за это. Кремлёвские стены были разрисованы "под природу" - деревья, кусты. Вместо Мавзолея стоял "крестьянский домик"... Прозвучала команда: "Подъём!", и бойцы, построившись в плотные колонны, двинулись к месту своего назначения в юго-западном направлении. Прошли Якиманку, Большую Калужскую улицу (ныне начало Ленинского проспекта). Напротив Института горючих ископаемых улицу перегораживала цепочка противотанковых "ежей". За Калужской заставой начиналась сельская овражистая местность, по ней тянулась знаменитая Калужская старая дорога, по которой когда-то покидала сожжённую Москву наполеоновская орда.
     Командир батальона объявил: "Будем закрепляться у пункта "Б". (Это была деревня Беляево, ныне здесь находится станция метро. - С.Г.) Отдельные службы полка располагаются в строящемся каменном доме". Ополченцы получили в нём оружие, красноармейские книжки, валенки, шапки-ушанки. Отрыли окопы. Оборудовали огневые точки.
     Кстати, в районе станции метро "Калужская" сохранился ДОТ - долговременная огневая точка, а неподалёку возведён памятник-обелиск ополченцам...
     Немцы здесь не прошли. Накануне в 50-ти километрах от столицы на Варшавском шоссе наши воздушные разведчики обнаружили танковый корпус противника с механизированной пехотой. Он двигался в сторону оборонительных сооружений ополченцев. Наша штурмовая авиация успела нанести сокрушительный удар - было уничтожено более 100 вражеских танков и 300 машин с пехотой. Немцы изменили направление удара, устремились за Юхнов и Подольск, и здесь их несколько дней с невероятными усилиями сдерживали подольские курсанты и ополченцы, ценой своих жизней не пропустившие дальше врага.
     В декабре, когда началось контрнаступление Красной Армии, 5-я Московская стрелковая дивизия народного ополчения из 11-ти истребительных батальонов, прикрывавшая столицу с юго-запада, получила очередной боевой приказ. Под новым наименованием "158-я дивизия" она была направлена на фронт в район Нелидова и Оленина под Ржевом. Студенты-ополченцы с ходу вступили в бой. Серцова и Карпов были ранены. Подлечившись в госпитале, они в середине 1942-го воевали уже под Сталинградом. Потом было взятие Кенигсберга, освобождение Праги...
     В памяти воинов всегда откладываются самые значимые для них события военного лихолетья. Супруги Анна Петровна Серцова и Григорий Дмитриевич Карпов рядом прошли всю войну, но из всего, что довелось испытать, из всех мест, по которым провела их война, чаще всего вспоминается тот неприметный недостроенный домик, где в самом начале битвы за Москву они получили оружие и прошли боевое крещение. После войны он был достроен и поныне стоит под номером 61 на Ленинском проспекте. И что удивительно, именно в нём супруги, оба ставшие докторами философских наук, получили добротную трёхкомнатную квартиру.
     Анна Петровна Серцова и Григорий Дмитриевич Карпов, фронтовики и учёные-социологи, сочли необходимым рассказать о самых драматичных днях Великой Отечественной войны - битве за Москву. Десять лет назад они опубликовали историческую книгу об этом грандиозном сражении, в котором решалась судьба и Москвы, и всей страны, всего нашего народа. Называется книга "Москва устояла. 1941. История и судьбы людей".