ПОВЕЛИТЕЛЬ ЗВУКОВ

Михаил ТРОФИМОВ

Он избегает публичности. Не потому, что боится её. Надоело, Кроме того, ото отвлекает. Отвлекает от полёта творческой мысли, вырывает из привычного для него, но закрытого для непосвящённых мира - мира звуков и нот, полутонов и тональностей, выбивает из привычных для музыканта ритмов жизни - на две, на три, на четыре четверти, в общем, уводит от работы.

А работа для композитора Александра Зацепина - это всё: яркая творческая судьба, биография профессионала, реализованная на все сто, нет, на двести, даже на триста процентов! Ведь в стране не много найдется композиторов, способных работать в разных жанрах-создавать симфоническую и эстрадную музыку, песни для кино; и как успешно создавать! Соберите воедино все песенные хиты нескольких последних десятилетий и наверняка обнаружите, что добрая половина из них принадлежит перу этого замечательного автора. Можно долго перечислять все регалии этого человека, ещё дольше - список его песен, которых в общей сложности наберётся около трёхсот, но куда точнее и лаконичнее о заслугах народного артиста России Александра Зацепина свидетельствуют слова президента В. Путина, сказанные ещё в 2001 году к 75-летнему юбилею композитора: "Ваши замечательные запоминающиеся мелодии знают и любят миллионы поклонников эстрады. "А нам всё равно", "Остров невезения", "Естьтолько миг" - без этих песен трудно представить популярные отечественные фильмы. Для самых известных исполнителей работа с Вами стала настоящим творческим успехом...". И нельзя не согласиться с этим.
     Несмотря на горький опыт общения с прессой (и из-за того объективную настороженность по отношению к пишущей братии), для нашего издания Александр Сергеевич Зацепин делает исключение, радушно принимая у себя в московской квартире. Встречает нас, улыбаясь с порога. В свои 80 лет выглядит максимум на 60, бодр и подтянут. Оговоренные полтора часа пролетели в один миг; выпито по нескольку чашек зелёного чая, съеден почти весь пирог, заботливо испечённый женой композитора Светланой, Время близится к полуночи, но маэстро Зацепин ещё и замечательный рассказчик; он продолжает повествовать - настолько увлечённо и интересно, что, слушая, забываешь о приличии и тот факт, что завтра утром у него самолёт: домой - в Париж.
     -Александр Сергеевич, интересно: Ваш дом всё-таки здесь или во Франции?
     - Я не делаю таких различий. И в Москве, и в Париже чувствую себя дома. Ведь дом -это где тебе комфортно, уютно и тепло, где тебя окружают близкие и любящие люди, где ждут и куда всё время хочется возвращаться. А где он территориально - в России или за её пределами, это, по-моему, сегодня не принципиально; по крайней мере, со времён крушения "железного занавеса".
     - Но Вы уехали гораздо раньше - ещё на заре 80-х. В те годы Ваш отъезд был окутан домыслами и слухами, что заставило одного из самых популярных композиторов страны отправиться на чужбину: преследование КГБ, поиски лучшей доли, новая любовь, наконец?
     - На самом деле это была достаточно прозаичная, даже банальная история. Ещё в 75-м году в составе делегации от Союза кинематографистов мы с Гайдаем, Таривердиевым и ещё несколькими коллегами находились в поездке по США. Там накануне отъезда домой я встретил своего давнего приятеля - Джона Грациано. Мы с ним под шумок ушли с официального мероприятия на вечеринку. И вот он, Случай! Джон знакомит меня с афроамериканской семейной парой, известными кинопродюсерами с характерной фамилией Кэш (слово "cash" переводится как "наличные деньги". - Прим. авт.). Мистер Кэш, прослушав мои записи на кассете, случайно оказавшейся при мне, сказал: "О, господин Зацепин, это фантастика! Я готов сразу же после уикенда заключить с Вами контракт!". И до нашего отъезда контракт был подписан. Добрый мистер "Наличные деньги" пошёл на то, чтобы я работал в Москве, в своей студии, со своими музыкантами, чтобы американцы сами приезжали за готовыми композициями.
     В Союз я возвращался окрылённый неожиданным успехом "у них", исполненный гордостью за свою страну, одержимый непомерным желанием творить, разрушая стереотипы и демонстрируя, что Россия - это отнюдь не медведи на улицах и водка из самовара. Тогда мысль уехать жить за границу меня, конечно, не посещала. Но насколько я был наивен! По возвращении в СССР и вызову во Всесоюзное агентство по авторским правам (ныне РАО) узнал, что как советский гражданин я, оказывается, не имел ни малейшего права подписывать никаких контрактов. Горестное чувство досады переполняло меня - как бюрократическая машина нашего государства может обойтись с одним отдельно взятым человеком!
     - Причём с человеком, известным на всю страну! И Вы уехали?
     - К тому моменту у меня зародилась такая мысль. Но только - чтобы поехать поработать. Но чтобы насовсем!.. Некоторые уезжали через Израиль - оттуда можно было куда угодно. За взятки оформлялись бумаги, что ты еврей. Ещё можно было жениться на еврейке. Но у меня просто рука не поднималась делать что-либо фиктивное.
     И снова воля Случая. Я поведал о своих бедах одному французскому другу - Алену. Он мне говорит: "У меня сестра в Париже, не замужем. Оформи с ней брак, из Франции ты сможешь спокойно ездить в Америку и в любую другую страну"". Он знал, что к тому моменту я был один: первая супруга умерла. Мы познакомились с Женевьевой и поженились. Но это решительно ничего не изменило; когда она приезжала в Москву, "компетентные органы" окружали нашу парочку такой "опекой", что становилось не по себе. Меня же в Париж не выпускали - чтобы съездить к жене на 3 месяца, приходилось ждать больше года - и получить очередной отказ. Один начальник ОВИРа, знавший и любивший мои песни, посоветовал: "Пишите: "На постоянное место жительства" - тогда отпустят". Так я и сделал, хотя всё равно пришлось ждать 2 года.
     - За границей проблем с работой не было?
     -Увы. Я ездил в Штаты, пытался отыскать мистера Кэша. Но мне это так и не удалось - он исчез. Знаю лишь, что в своё время этот продюсер поступил великодушно: за невыполнение контракта в суд подавать на меня не стал.
     - Как в дальнейшем складывалась Ваша творческая биография?
     - Какое-то время я работал в Германии - делал музыку для кино. Старался задействовать себя по максимуму: было интересно и с точки зрения творческого развития, и материально.
     Потом вернулся во Францию. С Женевьевой мы расстались. Был период безденежья и пустого холодильника - спасибо, помог Андрей Кончаловский; по его рекомендации за музыку для 30-секундного рекламного ролика мне заплатили более 3 тыс. долларов! Многие годы находился в постоянных переездах из Парижа в Москву и обратно - причём исключительно в качестве иностранного туриста, иначе не имел права. В начале 90-х в России царила полная неразбериха, упадок культуры наблюдался повсеместно. Ушли Гайдай, Дербенёв. Рушился кинематограф. Находиться на Западе было спокойнее - не только в бытовом, но и в психологическом плане. Периоды жизни были разные; но сейчас, кажется, всё вошло в свою колею - денег на жизнь хватает, тем более что мне не так много и надо... Я женился в 3-й раз, моя жена Светлана - профессиональный музыкант, а значит, не просто любящая женщина, но мой постоянный единомышленник. Музыка моя востребована. В общем, жизнь продолжается...
     - Александр Сергеевич, а если вернуться совсем уж далеко назад - с чего всё начиналось?
     -Я родился в Новосибирске. Отец, несмотря на то, что был хирургом, очень любил музыку и хотел, чтобы я ей учился. Мама тоже любила музыку, но как учительница поначалу думала заставить меня заниматься немецким языком - в этом она могла мне помочь. В конце концов родители отдали меня, ребёнка маленького и хрупкого, в музыкальную школу. Ходил я туда с удовольствием и к 4-му классу уже чего-то сочинял. Но моя неуёмная энергия постоянно требовала выхода, и я записался в акробатическую секцию, а ещё уговорил родителей, чтобы разрешили заниматься на детской станции юных техников и натуралистов, так как всегда обожал химию и физику.
     - В вопросе "Кем быть - физиком или лириком?" Ваш выбор всё-таки пал на вторую ипостась?
     - Знаете, во мне всегда существовало два этих начала - техническое и гуманитарное. Но я старался не противопоставлять их друг другу, а увязать между собой - чтобы одно помогало другому. Не знаю, какой бы вышел из меня инженер, но думаю, что неплохой: в 6-м классе я собственноручно собрал кинопроектор и даже получил премию. И в дальнейшем я часто прибегал к "услугам" технического прогресса для достижения своих музыкальных притязаний. Например, когда работал музыкальным оформителем на киностудии, самостоятельно сконструировал магнитофон - для своего же удобства; в те далёкие времена профессиональной звукозаписывающей техники в быту практически не было. Я пытался извлекать звуки из любых подручных предметов и использовать эти звуки в аранжировках. Скажем, в первой своей работе с Лёней Гайдаем - фильме "Операция "Ы" - в аккомпанемент небезызвестной троице хулиганов посвистывает обычный охотничий манок. Или, помните, когда верзила замуровывает Шурика в стену, звучит набат? Это был простой сувенирный колокольчик, купленный на одесском Привозе за полтора рубля и записанный на магнитофон в 8 раз медленнее!
     - А "Иван Васильевич меняет профессию", когда один из героев запутывается в верёвках колокольной звонницы, и колокола звонят мелодию " Чижик-пыжик"?
     - Да, и здесь я приложил свою руку в звуковых экспериментах; ведь ни один храм не позволил бы подобного богохульства... Это уже позже я сконструировал тон-генератор, способный имитировать звуки космоса и другие необычные аудиоэффекты...
     А в далёкие годы юности я не предполагал, что буду этим заниматься. Шла война. Тогда нам, мальчишкам, выпускникам станции юных техников, поручили сесть за руль трактора, который нам доверил председатель колхоза, и пахать наравне со взрослыми.
     Позже поступил в Новосибирский институт военных инженеров транспорта, но в первую же сессию завалил математику (никогда не любил её) и оказался в армии, в Омском пехотном училище, затем - в офицерском училище в Тюмени. Там познакомился с Эдиком Сальницким, весёлым парнем, близким мне по духу, - мы освоили с ним кларнет и аккордеон. Когда закончилась война, в 1945-м нам дали отпуск, и под этим предлогом удалось поехать дослуживать домой, в Новосибирск - поближе к маме. Отца репрессировали, и она жила одна. В Новосибирске был военный ансамбль песни и пляски, а при нём небольшой джаз-оркестр, где я получил возможность играть и изучать джаз. Но всё хорошее обычно длится недолго; после небезызвестного доклада Жданова о вреде "буржуазного джаза" нас расформировали. Руководитель ансамбля, старый вояка, поставил меня перед выбором: "Либо оставайся играть на балалайке, либо пойдёшь в пехоту". Пришлось осваивать русские народные инструменты. И играть на них - вплоть до демобилизации.
     - Музыкой занимаются многие, но не каждый становится композитором, всенародно известным...
     - После армейской службы я уже точно знал, что пойду "в музыканты". Начал работать в Новосибирской филармонии, где ещё совсем зелёным мальчишкой получал немалые по тем временам деньги. Это позволяло мне брать уроки фортепиано у известного профессора. Кроме того, я начал сочинять музыкальные пьесы, чтобы поступить в музучилище.
     Однажды по воле Случая оказался на гастролях в Алма-Ате, аккомпанировал там опереточным артистам. Дай, думаю, зайду в музыкальное училище - что скажут? Услышав мою игру, там были однозначны: вам надо в консерваторию. Я отправился туда и познакомился с Евгением Григорьевичем Брусиловским - профессором Ленинградской консерватории, находившимся в эвакуации в Казахстане; он вёл там класс композиции. После прослушивания профессор твёрдо сказал: "Что ж, для начала неплохо. Не обольщайтесь-учите полифонию и гармонию. Пока поступайте на фортепианное отделение, а ко мне придёте через год". Вот так я оказался на композиторском отделении алма-атинской консерватории, где проучился 5 лет под началом этого выдающегося педагога. Несмотря на бытовые трудности -съёмную комнатушку 2 х 2 м и постоянную нехватку денег, я не жалею о том времени.
     - Во время учёбы удавалось ли как-то подрабатывать?
     - Конечно. Хотя в те годы стипендии были более соразмерны реальности, чем сейчас, на жизнь всё равно не хватало. Подрабатывал пианистом. Устроился сначала в ресторан, но злачная атмосфера кабака мне не подошла. Пошёл тапёром в кинотеатр - раньше было модно развлекать публику перед сеансом, - думал, смогу заниматься, пока идёт фильм. Не вышло: в зале был слышен рояль. Какое-то время работал в Институте физкультуры аккомпаниатором у гимнастов, но быстро надоело. Потом действительно повезло - меня взяли музыкальным оформителем на киностудию. Здесь появилась возможность сочинять. Мои произведения услышали, прокрутили по радио, пригласили писать музыку для Русского драматического театра. А на 5-м курсе дипломной работой стал мой первый балет "Старик Хоттабыч".
     - Это была стилизованная восточная музыка?
     - Скорее это был синтез восточной и нашей, европейской музыки - действие пьесы, если Вы помните, происходит в Москве. Хотя на практике я очень много экспериментировал с различными музыкальными стилями и направлениями, долгое время изучал этнические формы, в особенности индийскую национальную музыку.
     - Ваш интерес к фольклору прослеживается в Ваших песнях, ещё е ранних, исполненных Пугачёвой. Кстати, сотрудничество с этой певицей для Вас было вехой или всего лишь эпизодом?
     - С Пугачёвой мы не сотрудничаем уже лет 30, но я знал её ещё как Аллочку, а не как Аллу Борисовну, примадонну. Алла - певица уникальная, умеющая не только петь, но и играть - как актриса играть роль в песне. На мой взгляд, её украшают именно лирико-драматические, наполненные чувством и смыслом песни, а не те, что наспех сделаны кемто на потребу обывателю. Не хочу перекрывать чьи-то планы и навязывать себя как автора, но двери моего дома всегда открыты для сотрудничества с думающими, талантливыми вокалистами.
     - Не назовёте ли недавние примеры такого сотрудничества?
     - В качестве свежего могу привести песню "Дожди, косые дожди", удачно исполненную Мариной Хлебниковой. Также ведётся работа с замечательной певицей Таней Анциферовой - да-да, той самой Татьяной, с которой в своё время мы записывали песни к фильму "31 июня".
     - Но это известные исполнительницы. А не было предложений поработать с молодёжью?
     - Почему же? Группа "Сливки" очень неплохо сделала песню "Куда уходит детство" - милые девочки, симпатичная аранжировка, "вкусный" вокал. Но среди молодых певцов сегодня очень развиты иждивенческие настроения: "А Вы нам песню подарите. Будете получать авторские". Вообще, в нашем сегодняшнем шоу-бизнесе кругом обман. Да не только в сегодняшнем - помню, в советские годы музыкальный руководитель цирка на проспекте Вернадского якобы "случайно" периодически "забывал" указывать меня как автора музыки к цирковым программам. И что ему было? Ничего. Однажды слегка пожурили, пальчиком погрозили - и всё. Пока у нас это неизлечимо. В отличие от Запада, где свято соблюдают авторское право и вообще закон.
     - Александр Сергеевич, у Вас непростое отношение к прессе. Почему - из-за нежелания публичности?
     - Не только. Если бы журналисты всегда отражали правду, а то в погоне за сенсацией такого порой напишут, что уши вянут: любят смаковать негатив, или, того хуже, выворачивать факты наизнанку. Далеко за примером ходить не буду: в мой парижский дом приезжала съёмочная группа программы "Истории в деталях", снимали долго и тщательно, но когда я увидел готовую передачу, пришёл в ужас. Получалось, будто бы я еле-еле свожу концы с концами, живу в каких-то трущобах, много лет не бывал на родине. Другими словами, полная чушь!
     - В таком случае расскажите, как в действительности обстоят у Вас дела.
     - У меня очень насыщенная, интересная жизнь. Быть в форме помогает режим, выработанный годами, а также ежедневная зарядка с элементами йоги, которой меня научил ещё Лёня Дербенёв. Что касается еды и напитков, здесь я никогда не был особо притязательным, но жена частенько балует - она потрясающе готовит блюда французской кухни, утончённой и изысканной. Они всегда аппетитны, особенно в сочетании с бургундскими винами.