"БЛАЖЕННЫХ СНОВ ВЗОШЛА ЗВЕЗДА..."

Светлана ГАПАГАНОВА

Так переиначивают известную бальмонтовскую строчку поклонники Татьяны Федотовой после её сольных концертов: романс С.Танеева "Блаженных снов ушла звезда" певица часто включает в свой репертуар. За зрительской шуткой - серьёзное и счастливое событие: на московском музыкальном небосклоне действительно засияла новая оперная звезда, настолько яркая, что не заметить ее невозможно.

Татьяна Федотова - солистка Московского государственного академического камерного музыкального театра под руководством народного артиста СССР, профессора Б.А.Покровского, обладательница уникального лирико-колоратурного сопрано. Она пока ещё не primadcnna absolute, её афиши не расклеивают по городу, но о ней уже пишут, у неё берут интервью, её приглашают в престижные концертные залы, В театре Татьяна поёт второй сезон, но искушённая публика уже ходит "на Федотову". Потому что истинный талант - как тот евангельский город "на верху горы": виден отовсюду.
      Хоть она начала ещё в дошкольном возрасте, а вот стать певицей никогда не мечтала: она просто ею была. Татьяна плескалась в музыкальной стихии привольно и вольготно, не мысля для себя другой среды обитания. За музыкальной школой последовало училище имени Гнесиных, потом Всероссийская академия хорового искусства. Здесь молодая исполнительница встретилась с народным артистом СССР, профессором В.С.Поповым, легендарным руководителем прославленного детского хора, продолжателем лучших отечественных традиций в музыкальной педагогике. Федотова вспоминает работу с Виктором Сергеевичем как один из самых счастливых периодов своей жизни. Именно ему обязана она тем высочайшим уровнем профессиональной подготовки, который называют "школой Попова", "Хоровушка" научила проникать в архитектонику исполняемых произведений, осмысливать музыку изнутри, свободно ориентироваться в ней. В качестве солистки академии Татьяна пела в концертных залах Германии, Франции, Италии, Японии, выступала с Российским национальным оркестром под управлением В.Федосеева, с Государственным симфоническим оркестром под управлением Е. Светланова.
      Здесь же произошла ещё одна судьбоносная встреча - с заслуженной артисткой России, доцентом С. И. Чумаковой, принадлежащей к тем редкостным вокальным педагогам, которые способны демонстрировать сложнейшие технические приёмы своим собственным голосом. Всё заметит, всё исправит - тщательно, аккуратно, педантично. Блестящая драматическая актриса, она раздвинула для своей ученицы традиционные границы понятия "артистизм", научив её передавать голосом тончайшие оттенки настроения, смысл музыкальной фразы, погружаться в глубины музыкальной драматургии, в сущность создаваемых образов. И сегодня она остаётся Таниным "ангелом-хранителем", придирчивым и внимательным.
      Голос Татьяны Федотовой не спутаешь ни с каким другим. В нём есть нечто, плохо поддающееся описанию, но явственно слышимое всеми, - некий "нерв", внутренняя напряжённость, какая-то потаённая, подспудная жизнь. Это сравнимо с готовой вот-вот оборваться туго натянутой струной, со сжатой пружиной, с подземным ключом, рокочущим под цветистым травяным покровом. В профессиональном словаре итальянских вокалистов есть слово grinta, дословно переводящееся как "хватка". Здесь оно означает способность певца захватить публику, подчинить её своей воле, "взять в плен". Именно эти слова произнёс один из сотрудников итальянского посольства после сольного концерта Федотовой в Государственном центральном музее музыкальной культуры имени М.И.Глинки в мае прошлого года. Голос певицы магнетичен. Какой-то сгусток энергии - мощной, таинственной, будоражащей, приводящей публику в то состояние, когда она прерывает спектакли криками "Браво!".
      Певица самобытна в каждой своей партии, в каждом концертном произведении. В Татьяне Федотовой достигнутая неимоверным трудом европейская техничность и музыкантская аккуратность соединились с "русской душой" - искренностью, прямой эмоциональностью, безоглядной самоотдачей; природные данные "наложились" на русскую школу выразительного, осмысленного, драматургически насыщенного пения. Её голос удачно "совпал" с репертуаром оперы Покровского. Сам её приход в эту труппу явился счастливым совпадением очень серьёзной, независимой, творческой личности с общей атмосферой театра. Попав на профессиональную сцену, молодые певцы обычно поначалу "зажимаются". У Покровского они поют столь же раскованно, как и зрелые мастера. Театральная среда заразительна: творческая свобода и безграничная фантазия художественного руководителя в сочетании с огромным талантом, безупречным вкусом и высочайшей музыкальной культурой раскрепощают и увлекают молодёжь.
      Первым сценическим свершением певицы стала мадам Херц в одноактном зингшпиле Моцарта "Директор театра". В этой высокой колоратурной партии с двумя верхними "фа" Федотова чувствовала себя очень комфортно. Улыбка Фортуны: на театральные подмостки она впервые вышла в образе певицы, желающей поступить в театр не иначе как в "звании" примадонны.
      За "Директором театра" последовала "Cosi fan tutte" ("Так поступают все женщины") - ансамблевая моцартовская опера. Технически сложная партия Фьордилиджи предполагает более крупный голос, но во время Таниного исполнения начинает казаться, что она написана специально для неё. Здесь она ничего не додумывает, ничего не интерпретирует - она просто веселится, наслаждаясь интригующей авантюрой, купаясь в солнечном водовороте музыки, движения, певучей итальянской речи, заражая публику "неаполитанским" задором. Потом явилась взбудоражившая московскую музыкальную среду федотовская Рахиль из "Ростовского действа" митрополита Димитрия Ростовского. Об этой гениальной музыкальной реставрации Бориса Покровского в своё время было написано много и подробно, в том числе и о плаче Рахили - обобщённом художественном символе неутешного материнского горя.
      Очень помогли в этом отношении фольклорный ансамбль "Русская музыка" и консультации его художественного руководителя, известного этномузыколога Екатерины Дороховой. Рахиль Татьяны Федотовой стала не просто плачущей матерью - она стала народной трагической актрисой. После её исполнения оцепеневший зал долго не может прийти в себя.
      В конце сентября прошлого года Федотова спела Царицу ночи в премьерной "Волшебной флейте" Моцарта, поставив тем самым "жирную точку" в утверждении своего профессионального реноме. Царица ночи - самая сложная из всех оперных партий для колоратурного сопрано. Она должна быть пропета исключительно чисто и точно не только в смысле звука, но и в смысле интонации, всего, что называется моцартовской гармонией. Любая, вполне невинная "показушность" (типа скользящих portamento или каденций "на публику") неизбежно оборачивается здесь вульгарным дурновкусием. К тому же "Флейта" таит в себе такую сакрально-содержательную бездну, погружаться в которую лёгкие сопрано, как правило, не способны.
      Когда Таня пригласила меня на премьеру, я испугалась: с её-то распахнутым русским лиризмом - в эти "навороты" западной мистериальности и прихотливого эстетизма? Но то, что мы увидели и услышали на премьере, отмело все опасения и превзошло все ожидания. Федотова пропела свои арии с истинно царственным блеском. Это было зрелым, мастерским проникновением в смысловую суть исполняемой музыки. Певица ещё раз потрясла зрителей талантом сценического перевоплощения, что хорошо продемонстрировало всем телевидение, вслед за наиболее эффектным сценическим пассажем показав смущённую, взволнованную Танечку, в "царском" облачении и гриме отвечающую в артистической на вопросы журналиста.
      Сейчас Татьяна Федотова спешно вводится в моцартовского "Дон Жуана": партию Донны Анны она будет исполнять во время летних гастролей театра в Японии. Одновременно идёт работа над партией Мадам Форт в комической опере Отто Николаи "Виндзорские проказницы", премьера которой ожидается в мае. И всё это - к концу второго (!) театрального сезона.
      На редкие сольные концерты Татьяны Федотовой попасть практически невозможно. "Почему же они редкие?" - спросит наивный читатель. Да потому что зарплата у солистов оперы Покровского составляет 3750 рублей. Они не жалуются. Понимают, что администрация театра в этом не виновата. Они - "бюджетники". "Молча" выкручиваются: и семьи создают, и детей, как Татьяна Федотова, растят. Однако понятно, что ни о какой полноценной "сценической карьере" речь в данном случае идти не может. Для этого нужно хотя бы изредка арендовать концертные залы, стоимость которых в Москве в среднем около 10000 рублей. Чтобы поучаствовать в международных оперных проектах, необходимо слетать за рубеж на прослушивания, а перед этим желательно обзавестись компакт-диском и рекламным проспектом. Надо, наконец, просто иметь приличное концертное платье. "Певцу нужны две жизни; одна - чтобы выучиться, другая - чтобы петь" - гласит итальянская поговорка. Сегодня в России молодым певцам пригодилась бы ещё и третья жизнь - чтобы заработать на две первые. Когда читаешь о том, как порхает по миру, прославляя итальянскую вокальную школу, молодая оперная "звезда" Клара Мария Иццо, ровесница Татьяны Федотовой, становится обидно не столько за державу, сменившую "железный занавес" на валютно-финансовый, сколько за нашу оперную молодёжь - безумно талантливых, скромных "трудяг", не рвущихся к западным гонорарам, не желающих ничего, кроме возможности как можно больше петь, как можно чаще выходить на сцену. С конца 80-х годов Запад переживает оперный бум. Опера "демократизируется", она выходит на стадионы и лужайки городских парков, отбирая с боем жизненное пространство у эстрады. Примеру П лас ид о Доминго последовала оперная молодёжь. Завоёвывая новых многочисленных почитателей, возраст которых стремительно снижается, она превращает оперу в модное увлечение. И тут уже обидно становится не только за наших молодых исполнителей, но и за молодых зрителей, усиленно пичкаемых роком и "попсой".
      А ценителям вокала остаётся заблаговременно отслеживать каждое выступление Татьяны Федотовой и ей подобных, правдами и неправдами проникая в концертные залы. Я помню, как 3 июня прошлого года Федотова пела 5 малоизвестных романсов Асафьева в моей литературно-музыкальной программе, посвящённой 120-летию со дня рождения этого выдающегося деятеля отечественной музыкальной культуры. Концерт начался в 19.00. Татьяна вышла последней, в 22.45. Органный зал Музея музыкальной культуры имени М.И.Глинки был полон: народ терпеливо дожидался свою любимицу. Когда же она, наконец, появилась, бросился, презрев приличия, к сцене за автографами. А потом в абсолютной тишине (несмотря на позднее время и летнюю духоту) заворожённо внимал виртуозным переходам от строгих, изысканных миниатюр к безудержному эмоциональному половодью, от тихой исповедальной беседы к бурным выплескам подспудного трагизма бытия.
      "Послушайте! Ведь если звёзды зажигают, значит это кому-нибудь нужно?". Конечно, нужно - согласимся мы с поэтом. И не кому-нибудь, а всем нам. В театре Покровского их целое созвездие. Но в зрительном зале всего 200 мест. Это - камерный театр. Поэтому молодые вокалисты не столько приходят, сколько уходят в него - как в монастырь, "удалившись от мира". Послушайте! Если кто-то всё ещё зажигает над Москвой эти "звёзды", значит, кто-то другой должен помочь им встретиться со зрителем. Когда-то наши оперные театры практиковали концерты своих солистов с оркестром. Они ведь - реклама театра, его "лицо". Почему бы не вернуться к этой форме сегодня? Театру и исполнителю - доход и слава, счастливым поклонникам - удовольствие. Так или иначе, но заниматься этим кто-то, безусловно, должен. Кто именно? Я думаю, мы все вместе: и Министерство культуры РФ, и городские власти, и театральная администрация, и материально заинтересованные спонсоры, и духовно заинтересованные благодетели. Всем им я хочу напомнить одну очень старую историю.
      ...Жил когда-то, во времена древнеримской смуты, один очень талантливый поэт по имени Гораций. Он был беден и потому мечтал повстречать своего благодетеля. Он повсюду искал его и не находил: народ жаждал "хлеба и зрелищ". Но человек этот всё-таки нашелся. Его звали Меценат. Благодаря римскому политику Меценату мир узнал о Горации; благодаря Горацию слово "меценат" стало именем нарицательным. Они прославили друг друга, они подарили друг другу бессмертие. Так, вместе, и вошли они в вечность - Поэт и Благодетель.