СВЯЗНЫЕ ИСТОРИИ

Светлана ГАЛАГАНОВА

Вот уж целых 65 лет прошло с той поры, когда кипели у стен Москвы те адские "котлы", в которых навечно переплавились геройство и мученичество, слава и скорбь. Написаны книги, диссертации, сняты фильмы. Мы, кажется, знаем всё, но по-прежнему возлагаем цветы к символическим монументам, под которыми никто не захоронен, а где-то неподалёку в полях и лесах лежат останки защитников столицы; мы воздвигаем грандиозные храмы-памятники, а где-то осыпается ржавчина с неприметных солдатских пирамидок; мы смотрим фильмы о придуманных подвигах, а где-то на архивных полках пылятся свидетельства реального героизма.

Наш рассказ - о тех, кто вызволяет из плена забвения имена павших, дарует живым возможность поклониться праху близких, кто тянет, как на фронте, невидимый кабель исторической связи - связи времён и человеческих судеб.
     Сегодня в Москве действуют около 40 поисковых отрядов (в каждом - от 25 до 70 человек). Я побывала в Военно-патриотическом поисковом объединении "Столица", возглавляемом А.В.Воронковым, в отряде "Обелиск", которым командует М.М.Поляков, беседовала с поисковиками из Московского военно-патриотического клуба имени героя РФ Андрея Рожкова и их командиром В.Д.Гавриловым. Все они ведут поиск в тех местах, где 65 лет назад бились с врагом, защищая наш город, их деды и прадеды.
     Поисковые тропы начинаются в государственных архивах. Здесь изучаются военные карты, "расшифровываются" полустёртые записи, систематизируются горы неисследованных материалов. В одном лишь Центральном архиве Министерства обороны всё ещё лежит больше 30000 (!) неразобранных дел, а ведь каждое из них содержит сведения примерно о 2000 фронтовиков. "Научному штабу" поискового движения приходится продвигаться ощупью. С одной стороны, эта архивная темень вполне объяснима: осенью 1941 года управление войсками было потеряно, обстановка на линии фронта была неизвестна как фронтовым штабам, так и Верховному главнокомандующему (вспомним его разговор с маршалом Жуковым). В это время как раз и совершали свои неизвестные подвиги неизвестные герои. О них не писали в газетах, на них не оформляли наградных документов - не до этого было. Да и как писать о геройстве, когда оставлены города и сёла? Какие могут быть наградные реляции, когда погибло столько людей, потеряно столько техники? Это уж потом журналисты разыщут участников боёв за Москву, но только тех, кто уцелел. Это - с одной стороны. А с другой... В изданных в 1970-е годы справочниках Военно-научного управления Министерства обороны СССР отсутствуют общеармейские номера, официально присвоенные частям московского народного ополчения. Как же так? Ведь тогда ещё были живы и те, кто получал письма с фронта, и сами ветераны. В "Книге Памяти г.Москвы" почти половина (!) из перечисленных погибших москвичей - пропавшие без вести. Значит, просто всё это никому не было нужно?..
     Но вот, наконец, легли в планшеты поисковые карты с аккуратными красными отметками. Теперь - в путь? Пока ещё нет. Сначала на место будущих работ отправится небольшая "разведгруппа" для опроса местного населения: архивные данные необходимо проверить и уточнить. Сельские жители относятся к поисковикам уважительно - охотно отвечают на вопросы, показывают места санитарных захоронений. Иногда неучтённые захоронения обнаруживаются под дачами, огородами, но поисковиков не гонят, выход из положения ищут сообща. Как правило, дачники разрешают ребятам копать везде, где это практически возможно, включая огороды: все ведь понимают, что под ними лежат останки не просто погибших воинов, а святых страстотерпцев, свершивших главный христианский подвиг - отдавших жизни "за други своя"; все понимают, что означает попрание праха героев и мучеников. Однако случается и по-другому, когда отряд натыкается на глухой забор и вооружённую охрану: земля куплена фирмой. Нетрудно догадаться, как поступают за этими заборами с тем, что зачерпывает вместе с землёй ковш экскаватора. Хорошо, если обратно в ту же землю, а бывает, что кости и каски обнаруживают на ближайшей мусорной свалке! Между тем у нас есть Закон РФ "Об увековечении памяти погибших при защите Отечества", предусматривающий обязательную предварительную экспертизу идущей под строительство земли. Его автор - председатель Союза поисковых отрядов России Ю.А.Смирнов, один из инициаторов поискового движения, отдавший ему более 20 лет. Так что речь идёт не только о массовом кощунстве, но и о вопиющем беззаконии. Интересно, знают ли об этом в Генпрокуратуре?
     Раскапывая нашу пропитанную кровью, нашпигованную железом землю, поисковые отряды как будто бы медленно движутся по невидимому тоннелю, ведущему в недавнее прошлое: вон оно светит вдали, то время, -напряжённое и непонятное, трагическое и великое. Вот они осторожно складывают ржавые солдатские каски: осенью 1941 года здесь стоял пехотный полк. Каждый поисковик хотя бы раз пытался представить себя на месте тех, чьи останки или личные вещи он берёт в руки. Как они окапывались, укрывали пожухлой травой белый бруствер, грызли сухари, выскребали из котелка пшёнку; возможно, вспоминали, как совсем ещё недавно гоняли во дворе голубей и собирались бежать в Испанию. Как отступали сквозь прозрачные осенние перелески, а враг осыпал их огнём. "Противотанковым рвом / пересечённое поле. / Где мы кольцо разорвём? / Там, за осинником, что ли?" (К.Ваншенкин). Вот и здесь - старые осины. Должно быть, помнят, как с треском шли рикошетом пули от их гладких стволов... И московский парень невольно начинает "примерять" всё это на себя: а как бы я? не побежал бы? вот так вот взять - и шагнуть под пули... а если бы убили? маму жалко... Из этих несвязных дум и свивается, как из кудели, живая нить народной памяти, связующая поколения в единый народ.
     Чтобы получить разрешение на проведение поисковых работ, необходимо собрать огромное количество бумаг - в местной администрации, военкомате, МВД, ФСБ. Работают поисковики вахтенным методом, сменяя друг друга, используя любое свободное время - выходные, каникулы, отпуска. Поиск стал главным делом их жизни, духовным хлебом. Живут в палатках, умываются в речках. На место работы везут миноискатели, щупы, лопаты - всего и не перечислить. И на всё это нужны деньги. "Выкручиваемся...", говорили мне командиры. Это значит - с миру по нитке: помогают люди из Министерства обороны, МЧС, Комитет по делам молодёжи при Правительстве Москвы, ветераны-"афганцы", депутаты. Вот, например, недавно партия "Единая Россия" подарила отряду "Обелиск" глубинный металлоискатель. У поисковиков есть давний заступник и благодетель - депутат Государственной Думы РФ от г. Москвы, председатель Правления Союза ветеранов Афганистана САО С.Ю.Осадчий. До предела загруженный работой и общественной деятельностью, он на протяжении многих лет заботливо опекает московские отряды. Там хорошо знают, к кому следует обращаться, если вдруг потребуется помощь - организационная, техническая, материальная. Спасибо, Сергей Юрьевич! Впрочем, что Вам наше "спасибо"? Вы заслужили благодарность павших...
     Чего только не вытаскивает поисковый невод со дна военной Леты! Боевые награды, остатки обмундирования, оружие, лимонки, огнемёты, даже танки и самолёты. Однажды нашли целую парикмахерскую - бритвы, ножницы, зеркало, одеколон; в другой раз - медаль "За храбрость" времён первой мировой войны. Ну и, конечно, снаряды и мины. Был случай, когда в радиусе 1 км их подняли в количестве 198 штук. Взрывоопасные предметы оставляют на месте: к ним вызовут машину разминирования. Из собранных останков делаются временные захоронения; над ними ставятся православные кресты, зажигаются свечи. Через несколько месяцев их переложат в гробы, отпоют в местном храме, похоронят с воинскими почестями. А растроганные родственники и седые ветераны будут с удивлением и благодарностью смотреть на шеренгу в камуфляже: наконец-то - наши пришли...
     Самая ценная находка - смертный медальон. Как правило, это герметически закрытая капсула из тёмного пластика, в которую вкладывался свёрнутый трубочкой листок бумаги с написанными на нём сведениями о бойце. Медальоны были введены в 1941 году, а уже через год их заменили красноармейские книжки. Чаще всего бойцы носили медальоны в кармане гимнастёрки. Открывают медальоны в криминалистической лаборатории, особенно если на пластике образовалась светлая поперечная каёмка - признак нарушенной герметичности. В отряде у В.Д.Гаврилова не так давно произошёл случай, который мог бы стать сюжетом фильма. Один мальчик (назовём его Димой) мечтал найти смертный медальон своего погибшего деда. Он знал, что дед погиб, защищая Москву, именно в том месте, где "копал" Димин отряд. Прошло уже 4 года, а Дима всё не сдавался: "Я должен, должен его найти". И вот он своими руками достаёт из земли тёмную капсулу, бежит к командиру и, очень волнуясь, просит разрешить ему открыть её самостоятельно, прямо здесь, на месте. "Почему он попросил меня об этом? - до сих пор удивляется командир. - Он же прекрасно знал, что это запрещено. Неужели что-то почувствовал?". Светлой каёмки на капсуле не было, и, видимо, тоже что-то почувствовавший командир в нарушение правил сказал: "Разрешаю". Медальон Дима открыл не сразу: дрожали руки. А когда бумажная трубочка была развёрнута, раздался крик: "Нашёл! Я нашёл его!". Парень смеялся и плакал. "У всех нас тогда комья в горле стояли", - рассказывал Вячеслав Дмитриевич.
     Как-то в одном из медальонов вместо сведений о бойце отряд "Обелиск" обнаружил боевое донесение генералу Ефремову, датированное 25.01.1942 г. (видимо, кто-то выносил из окружения). Это уже не просто реликвия, это важнейший исторический документ, способный пролить свет на события той военной зимы. Находку передали в Музей истории Великой Отечественной войны.
     Из "долин смерти" поисковые тропы вновь устремляются в архивы: теперь предстоит искать родственников погибших, а это намного труднее. За 12 лет существования отряда "Обелиск" были установлены имена 52 погибших солдат, но лишь 23 семьи смогли узнать о месте их гибели. Что поделать - время идёт и что-то навсегда уходит вместе с ним. Вот почему так торопятся издатели "Живой Памяти Замоскворечья" в ВППО "Столица". Уникальное многотомное издание будет содержать подробные сведения о каждом (!) погибшем жителе каждого отдельного района. Уже вышел 1-й том. Печальная фраза "Пропал без вести" встречается здесь значительно реже, чем в "Книге Памяти г. Москвы".
     Недавно поисковое движение наконец-то удостоилось внимания государства: в соответствии с приказом № 37 Президента РФ Министерство обороны приступило к паспортизации всех солдатских захоронений периода Великой Отечественной войны. Создан специальный поисковый батальон (около 2000 человек), который уже начал работу в Ленинградской области. В отличие от поисковых отрядов батальон осуществляет сплошное прочёсывание местности. Первые результаты впечатляют: пройдя всего лишь 5% территории Невского "пятачка", солдаты подняли останки около 1000 погибших и 69 медальонов. Вроде бы, радоваться надо, но вместо радости возникают "несвоевременные мысли". Известно, что поисковик приобретает необходимый опыт примерно через 4 года. Всё это время новичок работает под присмотром ветеранов. Он усваивает не только практические навыки, но и массу разнообразных знаний, от военных до исторических. Он перенимает "идеологию" поискового движения - крайне серьёзное отношение к памяти павших, гордость за свой народ, интерес к отечественной истории, готовность работать "за идею". А что успели узнать о войне из современных школьных учебников солдаты батальона? Чему успеют научиться за полтора года службы? Станут ли они, выполняя приказ, так же тщательно просеивать каждую горсть земли, с таким же благоговением брать в руки всё, обретённое в ней, как это делают ребята из поисковых отрядов? И что же будет дальше, когда батальон полностью осуществит свой всероссийский чёс и нам торжественно объявят, что искать больше нечего и некого?.. Ведь поисковое движение становится всё более популярным, в отряды сегодня принимают далеко не каждого -школьники и студенты проходят жёсткий отбор. Стремительный рост поисковых рядов свидетельствует, что с поколением next дело обстоит не так уж плохо: правнуки героев выбирают не пойло и дискотеки, а искупление общенациональной вины. Впрочем, может, кому-то как раз и надо, чтобы их заклинило на пиве, сексе и роке?..
     ... Но пока отряды идут по следам Победы, возвращая нам осколки нашей истории. Ветераны-поисковики давно обратили внимание на одну странность. Любой археолог знает, что чем больше проходит времени, тем труднее вести раскопки: древние города и клады уходят вглубь. Тут же - наоборот: словно сама земля выталкивает на поверхность то, что 65 лет хранила в своих недрах, придерживала до срока, дожидаясь надёжных связных, и теперь вот торопится передать им драгоценные свидетельства всенародного подвига. И сколько бы поисковых батальонов ни прошло по ней, свои главные святыни она отдаст в руки законных наследников, ведь "наследник" означает "ступающий на след". С Богом, ребята!