КАК ТРЕБОВАЛА ПЕСНЯ, ИЛИ ПРЕДЧУВСТВИЕ ЛЮБВИ

На Пятницкой, 12 был флигель большого дома, принадлежавшего купцу Варгину, здесь находилась его контора. Л.Н.Толстой нанимал жильё в доме Варгина и в конторе несомненно бывал - в атом здании и решили открыть филиал музея Толстого, выставочный зал.

Маленький дом с палисадником. Три небольших зала на первом этаже и деревянная лестница в мезонин. В октябре здесь открылась новая выставка "Песни на деревне", авторы экспозиции - директор музея В.Б.Ремизов и художник А.А.Тавризов - определили её тему: "Толстой и народ".
     Переступаем порог - и оказываемся в лете. Ясная Поляна, зелёный, солнечный июньский рай, когда трава ещё не кошена, листва свежая и светлая и до осени, кажется, целая жизнь!.. За балюстрадой веранды барского дома - трава, цветы, кусты, над головой носятся стрижи, над полянами висят стрекозы, вот бабочка села на плечо нарядной солдатки...
     Прогрессивная русская литература этой радости нас не учила, напротив, мы знаем, что деревня - это Антон-Горемыка, это тургеневские страдающие крепостные, это некрасовские мужички из деревень Горелово, Неелово, Неурожайка тож и "тяжкая долюшка женская", а чтобы так, цветочки-мотыльки... Выходит, русская деревня - это не только голод, бездорожье, злой барин, рекрутский набор и "страда деревенская", это и прелесть природы, красота обрядов, радость праздника и труда. А разве не об этом писал помещик граф Лев Николаевич Толстой? Разве можно было бы выжить, безвылазно пребывая в пасмурном колорите картин передвижников - а ведь выжили же, создали быт и культуру!
     В экспозиции художника Тавризова предметы повседневного крестьянского быта прорастают в пейзаже, становятся частью русской природы - экспозиция радует сердце яркими красками и праздничными нарядами. Вот крестильная рубашечка, вот свадебный сарафан, вот бабья юбка-панёва (её носили только замужние) - всё добротное, на века, ткали так, что несколько поколений носило. Вот странное, тёмное в полосочку пальто - или халат? - его на похоронах надевали на голову. Стильная вещь, напоминает облачение библейских первосвященников. А вот это наряд солдатки: сарафан с жёлтой рубахой (жёлтый цвет - цвет разлуки, печали, измены); известное дело - 25 лет ждать да ещё и дождаться ли... Сапоги, поясок, люлька, прялка, вышитые полотенца, кружева, гончарный круг - всё взято из Сергиевопосадского музея, всё это - подлинные вещи, сделанные когда-то руками умельцев Тульской, Рязанской, Тамбовской губерний. Всё, кроме лаптей: лапти-то обувь повседневная, снашиваются быстро, пришлось заказывать их специально для выставки, но это единственный в экспозиции "новодел".
      "Эх, сколько ж труда надо, чтобы выткать такую красоту!" - восхитится посетитель. Не только труда - нужны ещё сердечная радость и любовь. Девушки шили себе приданое под песню - собирались у одной из подруг, работали, пели и ждали, что вот-вот придут женихи. Они и приходили, и начинались деревенские вечёрки с угощением, танцами да поцелуями. А в праздники надевали эти чудные наряды, водили хороводы - в деревне же много праздников: осенью Кузьминки, Осенины, всю зиму Святки, Рождество, Масленица, потом Пасха, Троица, Иван Купала; да и просто собирались летом молодые люди после работы "на круг", гуляли до утра, веселились. Дед Ерошка из "Казаков" вспоминал: "Бабы выйдут, бывало, оденутся в сарафаны, галунами обшиты. Грудь всю золотыми в два ряда обвешают. На голове кокошники золотые носили... Каждая баба как княгиня была. Бывало, выйдут, табун целый, заиграют песни, так стон стоит; всю ночь гуляют... Да и девки ж были! Королевны!".
     Наверное, этим предчувствием праздника, радости и создавались затейливые росписи и вышивки, весёлые краски филимоновской игрушки и наивные узоры голубеньких занавесок на окнах.
     Как всегда у Тавризова, в экспозиции причудливо совмещаются подлинные предметы, муляжи и фотографии. Наличники крестьянских изб становятся витринами, и сказочные резные звери глядят на всё это великолепие языческим глазом и улыбаются мифической улыбкой. На стенах головки пейзанок в красных платочках перемежаются с портретами Толстого за работой - в кабинете и на пашне. Окружённые буйной зеленью деревенского лета, они воплощают идею выставки: народные корни толстовской философии.
     А в глубине зала гостей встречает сам хозяин Ясной Поляны. На фоне графского дома стоят Лев Николаевич, две бабы в платках и деревенские мальчики - ученики его школы. Они выполнены на основе подлинных фотографий Л.Н.Толстого и жителей Ясной Поляны. К Толстому можно подойти совсем близко и заглянуть в глаза. На мгновение представить себе счастье оказаться его современником. Ещё раз посмотреть на женщин - чем-то они с ним связаны? - и сочинить свой сюжет: вон та, немолодая, в центре, она же очень красива! - не может быть, чтобы граф Лев Николаевич её не заметил, наверное, была у них по молодости любовь...
     В двух соседних залах располагается интерактивная часть: там висят рубахи и сарафаны, в точности повторяющие подлинные крестьянские костюмы. Школьники приходят на экскурсии, одеваются в костюмы, слушают деревенские песни, играют в деревенские игры. Те же песни слышал и в те же игры играл когда-то и маленький Лёвочка - ведь до 5-ти лет графские дети воспитывались крепостными няньками, которые нянчили, баюкали и развлекали их точно так же, как своих детей.
     На стенах - детские рисунки, а вдоль стен полки; предполагается, что со временем дети заполнят их своими поделками. А ещё можно послушать записи старинных песен и посмотреть на большом экране, какими роскошными, просторными движениями жницы вяжут снопы, как идут по улице с музыкой, и начинаешь понимать, что весь ритм деревенских работ задаётся песней, которая рождена самой природой и созвучна ей. Музыка диктует движения, диктует слова - помните, как в "Войне и мире" Долохов, разговаривая с приятелем под пение "Ах вы, сени мои, сени...", отвечает "коротко и ясно, как того требовала песня".
     Вообще-то рассказ Толстого "Песни на деревне" о другом. Там описываются проводы рекрутов - с песнями, гармошкой, праздничным шествием, во всех бытовых подробностях, и в конце автор, спохватившись, стыдит себя, что смотрел на это страшное дело "как на интересное зрелище". Но ведь смотрел! 80-летний, умудрённый, болеющий за народ - смотрел, и любовался, и восхищался песней, обрядом угощения, лихим гармонистом, красавцем-рекрутом. По пословице: "Горе плачет, горе песенки поёт". Толстой, деревенский житель, знал обо всех бедах крестьянской жизни, писал о них, но знал он и о том, как сладко дышится в полях, как весело его герою Левину махать косой, как после грозы хлещут по лицу мокрые ветки сирени. Выставка в зале на Пятницкой наполнена этой живой радостью и предчувствием любви.
     Предчувствие любви - волнующее, творческое состояние, оно присутствует во всех экспозициях художника А.А.Тавризова, декларируется им как принцип. Можно сказать, что нынешняя выставка - это деревня, увиденная глазами "графинечки" Наташи Ростовой. А ведь автор "Войны и мира", когда его донимали вопросами о прототипах, однажды ответил: "Наташа Ростова - это я!".