"ЦВЕТУЩИЙ БРЕГ ЗА МГЛОЮ ЧЁРНОЙ"

Светлана ГАЛАГАНОВА

Эта известная строчка Е.Баратынского невольно вспоминается на выставках московской художницы Екатерины ТЮРИКОВОИ.

Творчеству Екатерины Тюриковой, видимо, суждено остаться искусствоведческой загадкой. Прикройте на любом из полотен дату и подпись автора - и вы спровоцируете замешательство исследователя: в каких краях простираются все эти пустынные морские берега? в каких веках выросли облитые солнцем маки, хризантемы, ирисы? чьей рукой положен на белый фарфор золотистый персик - венецианского дожа, немецкого бюргера, замоскворецкого купца? "какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?"... Работы Тюриковой - и пейзажи, и натюрморты, и даже портреты - вне времени; они выведены на тот, неподвластный Хроносу, бытийный уровень, "где первообразы парят" (А.Толстой). Как выведены? За счёт чего? Философии? Но это же не иконы и не "космическая" живопись. Личного опыта? Но он (ограниченный возрастом автора) в данном случае не столь уж и велик. Куда же и к кому нам следует обратиться в поисках точного определения той зримой (или незримой?) субстанции, которая "сквозит и тихо светит" сквозь эти удивительные полотна? Я думаю: к поэзии...
      " Так что оно? Обман? Благая весть?/Дыханье, дуновенье, вдохновенье. / Как лёгкий ладан, голубая смесь /благоуханья и благоговенья" - эта ненаучная дефиниция принадлежит русскому поэту-эмигранту Игорю Чиннову. Речь идёт о таящемся в любом подлинном искусстве неуловимом гётевском Gehalt (противопоставленном сходному понятию Inhalt, тоже переводимому как "содержание"), в котором, как считал немецкий классик, заключена суть любого шедевра - литературного, музыкального, живописного. Похоже, это и есть искомый волшебный ключик к произведениям Тюриковой: благоуханье земной красоты и благоговенье перед её неотмирной тайной - вот что движет рукой художницы. Каждый букет, каждая трепещущая на ветру ветка, каждое человеческое лицо - всё дышит чистотой, надеждой, радостным изумлением, евангельским "выйди от меня, Господи" (ибо я этого недостоин). В основе этого "немотивированного прекраснодушия" - мудрость Мастера, не позволяющего себе и нам забыть о том, что ночь кончается рассветом, зимняя стужа - весенней капелью, Голгофа - Воскресением. "Не разнять меня с жизнью - ей снится/убивать и сейчас же ласкать..."(А.Фет) - на этой "ласкающей", примиряющей с судьбой волне, на этой тихой жизнеутверждающей пассате и рождаются работы художницы. Перед нами не эстетствующее верхоглядство пресыщенной жизнью женщины; здесь нам предлагается единственно возможное решение вечной богословской проблемы теодицеи глубоко верующим живописцем - через благоговейное рукотворное перенесение на холст нерукотворной гармонии. Вот они, следы исковерканного людьми "авторского проекта" дольнего мира - в бирюзовой морской воде, в тугих шёлковых розах, в преломлённом душистом хлебе, в нежной детской головке.
     Curriculum vitae Екатерины Тюриковой - типичная трёхступенчатая биография одарённого ребёнка: художественная школа - художественное училище - художественный вуз. После окончания школы Катя поступила в Московское академическое художественное училище имени 1905 года, затем - на художественно-графический факультет Московского государственного открытого педагогического университета имени М.Шолохова. Сегодня она член Творческого союза художников России и Международной федерации художников, один из немногих лауреатов престижной Международной выставки-конкурса "Пётр I - Россия - Англия", посвященной 300-летию пребывания российского императора в Великобритании (Москва-Лондон, 1998), обладательница многочисленных призов и наград.
     В детстве Катя больше всего любила лето, ведь оно было связано с тёплым южным морем, куда её возили родители, а также с цветами - и дачными, и полевыми, всегда казавшимися девочке самым большим чудом на свете. Эта детская любовь переселилась впоследствии в "летнюю" живопись Екатерины Тюриковой, наполненную солёным морским ветром и ароматами разогретых на солнце трав. Летняя нега дышит даже в портретных лицах - умиротворённых, внутренне разнеженных. Художница стремится запечатлеть жизнь в её расцвете, в зените, в той наивысшей точке, за которой начинается увядание. Поэтому Екатерине так нравится писать распустившиеся цветы, налитые соком плоды, красавиц бальзаковского возраста. С годами, вместе с художественным опытом, пришло острое ощущение красоты любого времени года, суток, любого возраста -ощущение неразрывности красоты и трагичности любого мига Великой Мистерии, именуемой жизнью. Работы Тюриковой стали по-настоящему зрелыми - похожими на последний мажорный аккорд в каком-нибудь драматическом минорном произведении Баха ("Портрет матери", "Бабье лето", пронзительная графика последних лет).
     Да, эти картины откровенно просты, в них нет модной концептуалистской зауми, претензий на "оригинальность мышления"; философствующему критику поживиться тут нечем. Берег моря, ваза с цветами, фрукты на пурпурном бархате, женское лицо... Вроде бы, ничего особенного. Но это та простота, которая, как говаривал один из героев А.Островского, дорогого стоит, ибо является результатом максимального насыщения полотна самыми разнообразными деталями и последующего мастерского сокрытия их. Перед нами прикинувшаяся простотой сложность. В этом отношении Тюрикова - последовательная исполнительница заветов А.Матисса, считавшего, что шедевр есть предельно натуралистическое изображение, где убрано всё лишнее. Вдохновенная раскованность, изящная незатейливость её работ рождены не только талантом, но и вдумчивым прилежанием "девочки-отличницы". Их неуловимая, "как лёгкий ладан", прозрачная свежесть, которая так восхищает искусствоведов, - результат долгого, внимательного всматривания в предмет, тщательного изучения форм, кропотливого, "пчелиного" собирания информации. Собранные "сведения" уточняются, проясняются, сортируются, чтобы на холсте осталось потом лишь то немногое, что сделает простую зарисовку художественным событием. Оттачиванию мастерства способствует реставрационная работа: Тюриковой отреставрировано множество картин и икон; в Крестовоздвиженской церкви Кисловодска ею расписаны Царские Врата, сделаны копии старинных икон Спасителя и св. Георгия Победоносца.
      "Цветущий брег за мглою чёрной", берег Доброй Надежды, почти невидимый за плотной завесой нашей мглистой жизни, - на него "высаживались" удивлённые зрители, поднявшись на второй этаж ГЦММК имени М.И.Глинки, где проходила очередная персональная выставка Тюриковой. Впечатление "буйного цветения" усиливала шпалерная (рембрантовская) развеска, продуманно и эффектно осуществлённая сотрудниками выставочного отдела Светланой Чхаидзе и Михаилом Коротаевым. Когда же после вернисажа гостей пригласили в Органный зал на концертный "комментарий" к только что увиденному, стало ясно, что в музыкальное учреждение эти "картинки с выставки" попали отнюдь не случайно. Музей в очередной раз порадовал москвичей талантливой инновацией: экспозиционно-музыкальный проект "Мазки и звуки" напомнил нам, как красочна музыкальная тональность, как звучны тональные переходы на холсте.
     Свои персональные выставки художники в шутку именуют strip show. За шуткой - суровая правда: вывесил полотно - и каждый может со вниманием изучать твоё "нутро", "читать" твою душу. Именно поэтому репродукции некоторых известных картин (не будем уточнять, каких) традиционно используются в учебной подготовке будущих психиатров, по ним ставят диагнозы. Хорошо известен и эффект обратной связи: заложенное в картину душевное состояние автора передаётся зрителю - успокаивая, просветляя или, наоборот, стимулируя беспокойство, чувственность, агрессивность. Картины Тюриковой очищают. Стоит подольше постоять перед ними и вам начнёт казаться, что на вас падает грибной дождик - тёплый, весёлый, невесть откуда взявшийся. Эти картины несут простую и благую весть: "цветущий брег" - у нас под ногами, он дарован нам от рождения; надо лишь перестать опрометью нестись по нему, надо научиться останавливаться и, оглянувшись вокруг, говорить жизни "спасибо". На выставках Тюриковой посетители с грустью обнаруживают, что давно утратили способность любоваться миром - неспешно, растроганно, благодарно, как автор выставленных полотен. А мы? Можем ли припомнить, когда в последний раз с изумлением и радостью разглядывали цветок, подсвеченную солнцем жемчужную тучку, игру солнечных бликов на воде, родное лицо близкого человека? Неужели так и проскользнём по жизни, не разглядев главного?..