НА КРАЙНИХ ТОЧКАХ

Илья ТРОФИМОВ

Всё началось с нескольких крошечных репродукций, размещённых в анонсе выставки на сайте Московского союза художников. В них дышало что-то знакомое, понятное без слов, обращенное к какой-то находящейся в небрежении, но отзывчивой области души, Не потребовалось дальнейших объяснений, поиска других репродукций, информации о художнике, работы над собой. Сигнал был получен - смотреть выставку надо непременно.

Ожидание знакомства сродни тоннелю, освещенному приближающимся поездом. Видны кронштейны, кабели, кессоны сводов - информативная начинка, способная заворожить структурой и логикой. Но -мгновенье, и перед вами вагоны, скрежет, шум, гудение двигателей, стекло, свет, лица. То есть реальность, никогда не похожая на предварительные построения.
     Должен сразу сознаться, на выставку Геннадия Фёдоровича Ефимочкина, проходившую в зале на Кузнецком, 20, я не попал. Поэтому пришлось проситься в мастерскую, тревожить художника, только что расставившего картины по местам, в аккуратные штабеля, по темам и размерам.
     - Вы любите Север? - немного недоверчиво спросил меня Геннадий Фёдорович. - А Вологодская область - тоже Север для Вас?
     Я не знал, что ответить, поскольку привык считать Севером всё, что находится на карте выше Вологды, Костромы и Устюжны. Однако человек, посвятивший свою жизнь путешествиям, запечатлевший самые отдалённые уголки непостижимого пространства моей Родины, улыбнувшись, стал рассказывать про север Кольского полуострова, где он провёл немало времени и бывал подолгу и неоднократно.
     Первой работой, которую поставил передо мной Геннадий Фёдорович, оказался зимний вид со стороны Великого Устюга на церкви в деревне Дымница ("Сухона стынет". Холст, масло, 2004 год). Храмы Дмитрия Солунского и Сергия Радонежского стоят на невысоком правом берегу реки и образуют привлекательный для созерцания архитектурный ансамбль.
     Тут же вспомнилась встреча, произошедшая летом 2006 года под стеной собора Прокопия Устюжского. С этого места открывается лучший вид на Дымницу, поскольку собор и храмы находятся на кратчайшем расстоянии друг от друга. Весь день принимался дождь, сменявшийся ливнем и сильнейшей грозой. Лохматые бурые тучи, опустив один край до земли, влеклись на восток, позволяя иногда выглянуть солнцу. По причине непогоды или по какой другой вечером на знаменитой устюжской набережной было совершенно пусто. Лишь одна фигурка маячила в отдалении. Это был, как оказалось, водитель-дальнобойщик, мурманчанин, настоящий поэт и ценитель северных красот...
     Мы долго стояли - люди из разных миров, но объединённые ясным пониманием невыразимого смысла этого пейзажа.
     То, что показывает Геннадий Фёдорович, то, что составило основную часть экспозиции, написано совсем недавно, в последние 10 ~ 12 лет. Основой для нескольких серий крупных холстов послужили серии акварелей и рисунков, созданных художником в полевых условиях во время путешествий. Художник работает не по памяти, не по фотографиям, но опирается на богатейший материал натурных акварельных композиций, представляющих собой живое свидетельство высокого профессионализма и незаурядного упорства. Многие работы, написанные на севере, создавались в 20-градусный мороз. Акварель на водке. Деталь сколь романтическая, столь и суровая.
     Значительная часть творческого наследия художника - так распорядилось время - посвящена теме, выскользнувшей из реальности и забытой в последние два десятилетия. Это тема созидательного труда в борьбе и единении с природой, тема человека в его повседневных заботах, покоряющего стихии без лишнего пафоса, но так, как было свойственно образу ушедшей эпохи.
     Самое удивительное - глядя на эти работы, не хочется разбираться, влияла ли господствующая идеология на то, что и тем более как писал Геннадий Ефимочкин. Знаток и мастер пейзажа, мастер композиционного построения создал удивительную панораму освоения грандиозных природных пространств. Его работы, посвященные Баренцеву морю, северным портам, лову рыбы в шторм, крупнейшим стройкам страны, воспринимаются как строгие пластические формулы утраченного большого стиля, которого ощутимо не хватает образу Родины сегодняшней.
     Художник назвал свою выставку "Моя империя". Это, безусловно, жест, и жест, быть может, более актуальный, нежели многочисленные подобия художественных жестов, невпопад высовывающихся из области так называемого современного искусства. Это жест человека, имеющего на него право, а не усвоившего необоснованную претензию. Можно бесконечно спорить, есть ли экзистенциальные основания у современного акционизма, но то, что высказывание Геннадия Ефимочкина подкреплено всей полнотой человеческого и творческого опыта, не вызывает сомнений.
     В одной из своих статей Геннадий Ефимочкин вспоминает о том, что рисовать пейзажи в Институте имени В.И.Сурикова их никто специально не учил. А между тем именно пейзаж стал главной темой, целью и выразительным средством в творчестве художника.
     Особое место среди работ, экспонированных на выставке, уделено побережью Дальнего Востока. От Курил и самого юга Приморья до Сахалина и Чукотки на пограничных катерах, военных судах, вертолётах облетел и исплавал, своими ногами исходил художник эти не поддающиеся описанию пространства. То, что ему удалось увидеть и запечатлеть, поражает воображение масштабом и разнообразием, покоем и бесконечностью. Остаётся, правда, вопрос: какими силами шло освоение окраинных земель, не была ли впустую растрачена энергия нескольких поколений? В чём смысл существования на этой громадной территории? Кто такой человек, продолжающий мыслить себя на этом пространстве хозяином, своим, здешним?..