НЕ ПОЗВОЛЯТЬ ДУШЕ ЛЕНИТЬСЯ

В ноябре 2008 г. в Государственном выставочном зале «Новый Манеж» под эгидой Правительства Москвы и столичного Департамента культуры прошла выставка произведений московского художника Виктора Казарина, приуроченная к 60-летию со дня его рождения.

Если Виктора Семёновича спрашивают, когда он решил стать художником, он вспоминает себя 12-летним подростком, лунным вече­ром вышедшим на московскую ули­цу после занятий в изостудии. И по­трясающее видение - ореол вокруг луны. Тогда будущий живописец и загадал стать художником, чтобы передать эту поразительную красо­ту. С тех давних пор для него, ри­сующего луну в женском образе, ночное светило — один из самых л­бимых образов-символов.
     Корреспондент нашего журнала побывала на выставке и побеседовала с автором впечатляющей живописи.
     — Виктор Семёнович, расскажите, пожалуйста, из какой семьи Вы происходите, где учились, как стали «отцом русского экспрессионизма-авангардизма»?
     - Родился в Москве, куда приехали отец мой, уроженец Ряжска, и мать, родившаяся в деревне под Клином. У бати была идея - стать рабочим высокой квалификации, и он стал им. И мне после 8-го класса, когда я не поступил в техникум, сказал: иди к нам, получай специальность. Около двух лет я провёл среди рабочих, получил разряд шлифовщи­ка, практически ощутил, что такое настоящий труд. Всё это время под­держивал связь со своим учителем по изостудии Сергеем Николаевичем Соколовым, которого считаю замечательным, даже великим педагогом. Через его руки и Алексей Зверев прошёл. Сам Соколов был учеником Коровина, а Коровин учился у Саврасова. Эта линия преемственности коснулась и нас. Сергей Николаевич как раз способствовал тому, чтобы, уйдя с завода, я всё-таки продвигался по художественной стезе. Отец согласился с моими доводами.
     Поняв на заводе, что свой хлеб нужно зарабатывать упорным трудом, я решил, что художник обязан затрачивать энергии столько, сколько и рабочий. И начал работать над собой по этой схеме, только не учёл, что умственный труд разнится с физическим, чуть не надорвался поначалу. Но это упорство, эта тактика помогли мне глубоко изучить новые течения в искусстве. Всё новое для себя я открывал через практику, а не посредством насматривания и умозаключений. Развитие моё шло органично: я влюблялся в какого-нибудь художника — Борисова-Мусатова, Врубеля, Кандинского, Малевича, Пиросмани, Матисса, Ван Гога, пытался пропустить их через себя, понять их мироощущение и привнести туда что-то своё. Было тяжело, в советские времена информация об интересных западных художниках доходила до нас скупо. Но оказалось, что благодаря громадному труду можно идти вперёд и развиваться. Я заканчивал педагогический институт, из нас готовили преподавателей рисования и труда. Нам дали хорошее образование. На мой взгляд, и свободы творческого выражения нам предоставлялось больше, чем в Суриковском и Репинском институтах, никто не диктовал, что нужно рисовать вот так и только так. Ну а потом у меня были такие серьёзные учителя, заложившие основы школы, как Эль Греко, Феофан Грек, Врубель, Кандинский, Малевич, от которых я очень многое брал.
     — Виктор Семёнович, хотелось бы понять, а кто это — неоэкспрессионист?
     - Это новый экспрессионист. А экспрессионист - тот художник, который пытается как можно ярче выразить свою душу, художник выражения. Кто душу свою выражал? Феофан Грек, Эль Греко, Врубель... Скажу как приверженец неоэкспрессионизма, что прежде всего художник должен обязательно пройти через абстракционизм, овладеть языком абстрактного, беспредметного искусства. Если художник нашёл контакт с красками, понял психологию цвета, значение композиции, в его распоряжении оказывается очень выразительный эмоциональный язык, посредством которого можно передавать глубокие чувства. Если добавить абстрактный язык к символу кошки, птицы, цветка, то можно выразить свою душу и человеческую душу вообще. Вот сегодня часто можно услышать: художник выразил пустоту. Если это так, то весь поиск идёт ради самодовлеющего языка, так не раскроешь переживания человека. Значит, посмотрев картину, где нет чувства, нет души, зритель ничего из неё не вынесет, кроме ощущения пустоты. И вот ещё что: при виде таких холодно рассчитанных произведений и речи не может идти о вдохновении автора.
     — А Вы, человек математического склада ума, знаете, что такое писать по вдохновению?
     - Я серьёзно занимаюсь изобразительным искусством и знаю, что такое разум, не соединённый с душой, что такое интуиция, близкая вдохновению. Интуиция — это неосознанное знание, нечто, что подсказывает тебе какие-то важнейшие вещи. Но чтобы до неё добраться, нужен громадный труд и днём, и ночью: днём писать картины, ночью — думать. Сутками долбишь скалу, глядишь - дырку-то и прорубил. Что это за дыра? Оказывается, в новый мир. Художник - мастер всей своей жизни и всех написанных им картин. Прожил я 60 лет, значит всё, что мною написано, и есть картина моей души... Всё написанное художником - это одна большая картина его жизни и души.

Беседу вела Татьяна СЕРГЕЕВА