СТРЕМЯСЬ УСЛЫШАТЬ ВРЕМЯ

Вновь классика и современность борются на театральных подмостках, соревнуясь в остроте и креативности, желая быть актуальными и завоёвывать все типы аудитории. Однако зритель, выбирая, куда пойти, неизбежно склоняется к новой, ещё не известной пьесе – ожидая от неё ответов на текущие вопросы современности, в том числе желая понять себя и услышать своё время.

Безусловно, самая шумная премьера сезона – это «Вечер с бабуином» в Театре на Юго-Западе в постановке Валерия Беляковича. Этот режиссёр первым открыл для сцены писателя Максима Кантора, сделав из его трагикомедии современный памфлет, где экзистенциальные вопросы нашего мира штормят, швыряя зрителя в пучину яростных споров об устройстве бытия.
     В роскошный особняк нового хозяина жизни, некоего олигарха по имени Пётр (Валерий Афанасьев), приглашены на приём писатель и журналист со своими жёнами. Гости потрясены окружающей роскошью и размахом. «Кто же вы, Пётр?» – спрашивают они. – «Я, собственно говоря, бандит». Это завязка действия, идущего дальше по пути социального диспута об обществе, в котором правят теперь новые хозяева жизни, синтезирующие в себе бандитов, политиков и олигархов. А Пётр разворачивает перед гостями целую идеологию своего бандитского ремесла, произнося блестящие речи о демократии как обществе сильных, попирающих тех, кто слабее.
     Весь спектакль – это яростная дискуссия всех присутствующих, которая открывает перед нами грустную картину деградации нашего общества. Где бандиты-мафиози скупили всю страну, ставшую их заложником. Где жизнь давно уже идёт исключительно по законам грязного бизнеса. А общественные идеалы кардинально переменились.
     Прав тот, кто урвал, и тот, кто сильнее. И у руля давно уже не интеллигентные люди, а хамы, такие, как вот этот бандит Пётр, которому подвластно всё. И он докажет это своим оппонентам.
     Наряду с разными чудесами, окружившими в этом замке гостей, хозяин готовит главный сюрприз – игру в карты. Играет же он именно на человеческие жизни. В результате чего писатель проигрывает ему свою жену – которую, по прихоти хозяина, зарезали и приготовили из неё ужин. И устроили роскошный пир, олицетворяющий пожирание себе подобных в вечной борьбе за жизнь. А также символизирующий торжество преступной криминальной силы в развитии любой цивилизации. Весь этот сатирический памфлет напоминает нам какой-то безумный, инфернальный сон. Он обжигает, впечатляет, пугает – отразив для нас тот пошатнувшийся мир, в котором все мы оказались.
     
     Адольф Шапиро поставил в Театре «Et Cetera» спектакль «451 по Фаренгейту». И повесть Рэя Бредбери, написанная в 50-х годах прошлого века как фантастическая, обрела факт сбывшегося прогноза, прозвучав как реквием по исчезающей культуре.
     Речь идёт о вымывании культуры из общества победившей технократии. О том, как человек, становящийся придатком механизированного мира и тупым потребителем техновидеопродукции, лишается истинной культурной памяти, а также всяких связей с культурными основами мира. Окончательно превращаясь в придаток технического прогресса, уничтожающего его самого как личность. По государственному указу главными санитарами страны становятся пожарные, цель которых – в сжигании ещё оставшихся кое у кого книг как источника мысли и вольнодумства.
     Главный герой сюжета Монтэг (Эльмо Нюганен) тоже пожарник, однако начитанный и даже прячущий у себя дома книжки (что жесточайше карается) – словом, пожарник «усомнившийся» и открывший свой личный фронт сопротивления власти. Меж тем как книг в стране становится всё меньше и меньше, он всё больше и больше пытается постичь смысл тех, что удалось спрятать в своих тайниках, и охватившая его «тоска познания» окончательно отделяет его от привычного контекста, намечая нелёгкий путь изгойства. Однако государственная полиция не дремлет, и главный брандмейстер идёт по следу пожарника-бунтаря, настигая его вместе с его книжками, которые приказано тут же спалить. Вместо этого Монтэг сжигает огнемётом самого брандмейстера и пускается прочь от цивилизации, туда, где обитают такие же беглые интеллектуалы, хранящие в памяти «культуру мира» вместе с прочитанными томами литературы. Теперь культура, вытесненная технопрогрессом, остаётся лишь в памяти отдельных индивидуумов, став «культурой-воспоминанием».
     
     Одной из самых популярных «производственных» пьес 70-х годов были «Сослуживцы» Брагинского и Рязанова: там разворачивалось захватывающее ежедневное бытие офисных работников с девяти утра и до шести вечера. Но слова «офис» тогда не существовало в нашем обиходе, оно пришло к нам лишь сейчас, и спектакль с аналогичным названием «Offic» по пьесе немецкого драматурга Ингрид Лаузунд, поставленный в Театре имени А.С.Пушкина Романом Козаком, демонстрирует нам те же служебные будни, но переброшенные в XXI век.
     Офисная тематика, повествующая о «новых деловых людях», сегодня актуальна, являя нам один из важнейших социальных срезов. Кто эти люди, двигающие в своих кабинетах бизнес, промышленность и политику? На сцене их пятеро, и их типажи распределяются от «лидера» до «мальчика для битья», они приходят по утрам в свой офис, как на поле боя, где в ежедневной и вечной борьбе нужно одерживать постоянные победы над партнёром и успевать пожирать ближних, дабы не оказаться съеденным самому. И всему этому, конечно, надо учиться.
     Вот перед нами и открывается «тренинг на выживаемость», ежедневно поглощающий наших героев целиком. Мы видим, как они оттачивают перед зеркалом свои жесты, тренируя мимику, пластику и психику, готовясь к встрече с начальником и «битве всех против всех». Нам преподают уроки интриги, тактику выживания и ближнего боя. И мы учимся – ведь надо же и нам извлечь пользу из этих саркастических офисных зарисовок, сочинённых хореографом Аллой Сигаловой в стиле «драмбалета», обнажающего внутренние монологи героев. Если на их устах улыбка – то в пластике истинная суть отношения к коллеге: и на наших глазах сотрудники превращаются в стаю злобных зверей, выходцев, великой природы, учащей выживать.
     Да, сложна и опасна жизнь офисных тружеников – тем более что всякий раз после встречи с начальником они выходят из его кабинета с воткнутым в спину ножом или оторванной головой. И нам совсем не важно, чем занимаются эти люди – банковским делом или производством мыла. Важно понятие «жизнь как поле битвы», доведённое в новом тысячелетии до абсурда.
     
     Сергей Арцибашев в Театре на Покровке тоже открыл для нас новую пьесу Александра Пудина, одно лишь название которой заинтересует любого столичного жителя: «Дом на Фрунзенской».
     В престижном доме на Фрунзенской набережной живёт 76-летняя героиня Марочка (Татьяна Швыдкова), и живёт одна, поскольку её взрослые дети по воле судьбы осели в городе Туле, успев тем временем обзавестись там и собственными детьми, ставшими уже взрослыми. И вот теперь вся эта тульская диаспора спит и видит, как бы получить поскорей дарственную на материнские роскошные хоромы. Мать же с дарственной не торопится, поскольку у неё есть ещё собственные планы на жизнь: имеется, к примеру, пожилой сосед, метящий в женихи; есть ещё помощница по дому Верочка – девушка очень и очень милая… В общем, всё это окружение и являет собой партию претендентов на Марочкину жилплощадь. Вопрос о том, кто из них наиболее достоин, исчезает сам собой в круговерти борьбы, куда неизбежно оказываются втянуты все – и худшие, и лучшие.
     Действие происходит именно в день рождения Марочки, в течение которого и случается кульминационный момент «борьбы за собственность». Сначала на Марочку сыплются цветы и подарки, после чего дети и внуки уже делят между собой комнаты и требуют московской прописки, беря Марочку в заложницы. Потрясённая и истерзанная хозяйка дома у всех на глазах умирает и покидает сей бренный мир, улетев в окно. Пытаясь тем самым явить хоть какой-то нравственный урок зарвавшимся родственникам.
     Сей актуальный сюжет поставлен как злободневный анекдот, рассказанный вовремя и к месту. И анекдот этот – абсолютный документ времени.
     
     В Театре «У Никитских ворот» Марк Розовский поставил пьесу Александра Кабакова «Знаки», тоже посвящённую нравственной деградации современника. Это современный ужастик с примесью чёрной комедии и чередой мрачных разоблачений, держащих нас в напряжении, как хороший триллер.
     Двое любовников, он и она, заявились на свою квартиру, которую они снимают для интимных встреч у некоей хозяйки. Партнёры они старинные, с большим стажем и целой биографией отношений, претензий и счётов. Мужчина – бывший начальник своей возлюбленной, а она – его бывшая секретарша. В общем, являются они в свой любовный альков и обнаруживают на полу труп. Визг, шок, нервные предположения и страх угодить под следствие закручивают сюжет в лихой криминальный узел. Судорожно уничтожаются отпечатки пальцев и иные улики. Но и секс тоже не забыт – как же без секса возле лежащего рядом трупа? Возникает зловещая хозяйка квартиры, которая оказывается давней возлюбленной героя, решившей отомстить ему за его новую пассию и подкинуть на «территорию любви» труп. Словом, нынешние любовники в капкане, они судорожно грузят труп в машину и увозят его в зимний лес. Где, попутно не забывая о сексе, пытаются труп закопать. Но начинаются новые кошмары, поскольку труп исчезает. А потом вновь является ожившим мертвецом, требующим везти его обратно в город и терроризирующим всех, включая хозяйку квартиры, любовником которой он оказывается.
     Словом, все тут погрязли в грехе, все ненавидят друг друга, все друг другу опасные враги. И этот грустный сюжет развивает модную сегодня тему «терроризма» – агрессии всех против всех в мире, напоминающем поле военных действий.
     
     Однако встречаются и более человечные сюжеты в современной драме. Как, например, пьеса Николая Евдокимова «Лиза, Лизка, Лизавета», поставленная в Новом драматическом театре Владимиром Богатырёвым. Пьеса написана по рассказу «Лиза-Елизавета – последняя жительница деревни Полянка». Само это название – уже, по сути, сюжет, вечный сюжет Руси. В заброшенной деревне, отколовшейся от устремившегося к процветанию государства, остались лишь двое жителей – молодая девушка Лизка и престарелый дед Федот. Лизка мечтает о простом женском счастье, о муже и сыночке. А живёт в абсолютном, космическом одиночестве, и на самом-то деле жить ей вовсе нечем и незачем. Лизку очень жалко, судьба её олицетворяет вечную судьбу русской женщины.
     Однажды Федот подарил ей книжку Карамзина «Бедная Лиза». И книжка целиком заполнила Лизкину жизнь. Книжка стала содержанием её жизни, второй реальностью. История бедной девушки из XVIII века, искренне полюбившей и вероломно брошенной городским франтом, теперь стоит в Лизкиных глазах как наваждение. И в Лизкиной жизни, как отражение литературы, возникает нечто подобное: районный сердцеед Николай, изменивший Лизке с городской фифой. Лизка, наученная героиней XVIII века, пробует топиться (такова сила литературы), но жажда жизни всё же берёт верх. И оказывается, что всё же жить стоит: в деревню возвращается местный гармонист, не нашедший в столицах применения своих сил – и Лизка, представьте, родила от него сына Ванечку! Гармонист, конечно же, вновь исчезает из деревни на поиски счастья – зато у Лизки теперь есть сын. А гармонист, может быть, когда-нибудь, и вернётся.
     
     Ну, а балетные гурманы с удовольствием посмотрят в Театре кукол имени С.В.Образцова балетную драму Гленна Бламстейна «Нижинский, сумасшедший божий клоун». Сюжет о великом танцовщике Вацлаве Нижинском продолжил любимую публикой серию «ЖЗЛ». Режиссёр спектакля – знаменитый Андрей Денников, лидер кукольной сцены, уже много лет строящий на ней свой авторский театр, в котором он является и постановщиком, и исполнителем главных ролей, и автором идей, синтезирующих кукольное, хореографическое и драматическое искусство. А в этот раз Денников сам в роли Нижинского, великого реформатора классического балета начала ХХ века.
     Мы совершаем целый экскурс по судьбе этой легендарной личности, начиная со старинной панорамы Петербурга, где наш герой запечатлён ещё в младенческие лета, и продолжая всей его сценической биографией, в которой важные роли играли такие фигуры, как Сергей Дягилев, Михаил Фокин, Игорь Стравинский, Матильда Кшесинская, Тамара Карсавина, Жан Кокто. Мы прикасаемся к трагической судьбе этого гения, погибающего в конце жизни в психиатрической клинике, вынужденного осуществлять мучительный выбор между Сергеем Дягилевым и своей женой Ромолой, родившей ему дочь. А также страдающего вдали от сцены и творчества.
     Интересно, что почти всех героев сюжета, включая семилетнюю дочь Нижинского Киру, играют актёры, но не куклы. Кукол тут вообще немного, они явно потеснены живыми людьми и существуют лишь как напоминание о том, что мы находимся на территории кукольного театра.

Ольга ИГНАТЮК