СКУЛЬПТУРА СЕРГЕЯ МИЛЬЧЕНКО

Пётр ДОРОШЕНКО

Выставка "Между небом и землей" скульптура Сергея Мильченко, действовавшая на Пречистенке в Галерее искусств Зураба Церетели, позволяет надеяться, что в искусство возвращается тот пророческий дар, который обнаруживается и в "Пророке", и в "Борисе Годунове" А. С. Пушкина, и в "Братьях Карамазовых", и в "Бесах" Ф. М. Достоевского.

Когда в России наступили мрачные времена гонений на Церковь и духовенство, искусство, заблаговременно получившее пророческий дар, не подменяя собой религии, смогло выйти на нравственную проповедь, чтобы в дни лихолетья и отступничества от веры помочь людям не свалиться окончательно в пропасть вседозволенности. Благодаря тому, что народ мог через искусство подниматься к высшим сферам бытия, он не умер духовно. Вероятно, мы и теперь должны быть готовы к тому, что могут наступить времена гонений, когда только благодаря художнику, наделённому даром свыше, люди смогут ощущать на земле присутствие чего-то божественного.
     Первое, что видят посетители, поднимаясь по деревянным ступенькам Галереи, - огромное Распятие. Иисус Христос запёчатлён в тот момент, когда Он произнёс на Кресте последнее слово: "Свершилось". Свершилось именно то, чтобы мы могли подниматься не только по этим ступенькам, но и по другим, невидимым ступеням, которые ведут в Царствие Небесное. Христос, вознесённый на Кресте, не воспринимается умершим. Он полон жизни, но другой, которую мы должны через любовь к Нему открыть в самих себе.
     Название выставки "Между небом и землёй" говорит о том, что за видимыми предметами необходимо увидеть невидимое.
      "Невидимое" - это всё то, о чём сообщает нам Евангелие и что верующий человек воспринимает как высшую реальность. И, может быть, именно поэтому здесь, у Креста, встречает нас Богородица, которую Церковь именует Царицей Небесной. Жестом протянутых в нашу сторону рук Она, только что выплакавшая своё материнское горе, направляет нас в зал, где нам предстоит посмотреть нечто большее, чем скульптуры. Может быть, эти работы помогут нам взглянуть и внутрь самих себя.
     В центре первого зала находится двухметровая деревянная скульптура Иисуса Христа, привязанного к железному столбу. На этом ржавом, как мир, столбе надписи на различных языках: "Bonum factum" ("На благо и добро" - под таким грифом издавались законы древнего Рима), "Viva,Tiberius", "Я люблю Пилата", "Аллах Акбар", "Продам...", "Куплю...", "Сдам...", "Сниму..." и т.д. В этих надписях отражено то состояние мира, о котором Ф.И.Тютчев ещё в XIX веке сказал: "Не плоть, а дух растлились наши дни" Внизу у ног скульптуры Спасителя можно прочесть знакомые евангельские слова: "Отче, прости им, ибо не знают, что делают". Эти слова Христос произнёс на Голгофе, молясь за тех, кто предал Его на казнь. Теперь же, привязанный к позорному столбу, Он молится за тех, кто участвует в безумной оргии растления. Но у этого ржавого столба, поднимающегося в небо, имеется исторический двойник- Вавилонская башня, ставшая первым зримым символом богоборчества.
     Человек по своей природе является двусоставным существом - в нём есть и душа, и тело, т.е. человек поистине живёт между небом и землёй. И видимая, земная часть, должна быть в нём столь же прекрасной, как и невидимая - небесная. Поэтому истинно верующий и просвещённый человек никогда не будет пренебрегать видимым материальным миром, потому что знает: Дух Божий не зря носился над водою, одухотворяя всю материю и всю природу. Таким и должен быть чуткий художник. Используя одухотворённое вещество земного мира, он может передать то ощущение религиозной приподнятости, которое возникает от соприкосновения с земным миром, как с небесным. Именно так т в о ,р и л Огюст Роден, советовавший молодым художникам изучать природу "с религиозным тщанием".
     Глубокая искренность религиозного порыва Сергея Мильченко наполнила его творчество тем подлинным духовным содержанием, которое связано стремя константами бытия: добром, истиной и красотой. И, несмотря на то, что выставка разделена как бы на две части - на религиозную и светскую, отделить земное от небесного в ней невозможно. Она едина. Может быть, в наибольшей степени это единство выражено в скульптуре обнажённой женщины, лежащей на спине и удерживающей поднятыми кверху руками и ногами круглую стеклянную столешницу. Метафора прозрачного небосвода, удерживаемого таким изящным образом, приобретает тот религиозно-чувственный оттенок, когда нам через погружение в "эстетическое" открывается тайна "божественного Эроса", на котором, как свидетельствует древняя мудрость, держится весь мир. Похоже, что сам скульптор придаёт этой своей работе программное значение - не зря она называется так же, как и сама выставка: "Между небом и землёй". Благодаря такому пластическому решению мифологическое представление о том, что брачный союз мужчины и женщины может быть уподоблен союзу между небом и землёй, приобретает новое и неожиданное художественное истолкование.
     Но более всего название выставки связано с личностью Иисуса Христа, в лице которого само небо спустилось на землю, чтобы человеку открылась его главная цель - стать гражданином неба. Поэтому вся наша земная жизнь протекает между Христом и тем, что удаляет от Него. И здесь искусство играет особую роль - оно помогает удержаться именно на этой грани между небом и землёй.
     Но пока человечество занято строительством очередной Вавилонской башни, разрыв между небом и землёй будет увеличиваться. И видя, как многие человеческие ценности ставятся с ног на голову, художник может позволить себе иронический взгляд, объединяя, например, Книгу, пробитую гвоздём, и человеческий торс, в который вонзились клещи, общим названием: "Полезные вещи". Его ирония-это "особое" приглашение недогадливым особям выйти за пределы абсурда.
     Иисус Христос, обращающийся в Гефсиманском саду к Иуде со словами: "Целованием ли предаёшь Сына Человеческого?", предлагает предающему Его ученику не что иное, как выйти за "геркулесовы столбы" абсурда. Однако Иуда не слышит этого намёка. Сергей Мильченко, взявший в качестве названия для своей работы евангельский текст, обратил внимание не только на скрытую иронию в словах Спасителя, но и на то, какую глубокую скорбь Он переживает в этот момент, зная, что Иуда действительно Его любит и всё-таки предаёт. Человек, предающий свою любовь, не ведает, что совершает самое абсурдное деяние. Смысл целования в том, что оно говорит о целостности, т.е. о единстве, которое скрепляет поцелуй. На это указывает и сам глагол "целовать". Но, вероятно, Иуде необходимо было притвориться на этот момент ещё и глухим, чтобы не ответить на прямой вопрос своего Божественного Учителя. Мы не знаем подлинной психологической мотивации в поведении скрытного Иуды. Возможно, Христос услышал в ответ на свой вопрос какое-то невнятное бормотание, свидетельствующее о том, что застигнутый врасплох предатель таким недостойным образом пытается выпутаться из щекотливой ситуации и, вместо того чтобы принести покаяние, ещё больше погружается в трясину лжи. Христос в этот момент закрыл глаза. В Евангелии эта "деталь" отсутствует. Но мы знаем, что во время Божественной литургии, когда Христа уводят на казнь, завеса над Царскими Вратами закрывается. Эта "пауза" отделяет ветхий, лживый мир, предающий Христа, от нового мира, просвещённого небесной благодатью и потому принимающего своего Спасителя.
     Подлинное христианство является вызовом миру, лежащему во зле. И самое большее зло -нераскаянный грех. Поэтому первыми словами Христа, вышедшего на проповедь, были: "Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное" (Евангелие от Луки, гл. 4, стих 17). Но человеку легче увидеть чужой грех, нежели собственный. Именно этому посвящена работа, з названии которой евангельский текст становится драматургической репликой в сторону посетителей выставки: "Кто из вас без греха, первый брось в неё камень". Перед нами почти так же, как тогда перед книжниками и фарисеями, оказалась женщина, взятая в прелюбодеянии. Слова Иисуса Христа, обращённые к книжникам и фарисеям, обращены теперь к нам. Но если женщина, вся почерневшая от греха, находится на подиуме, т.е. и во времени, и в пространстве как бы отдалена от нас, то камень, который мы можем бросить в эту грешницу, оказался на полу. Иными словами, он является не реликвией, а объектом нашей действительности. Таким образом, та реальная ситуация, когда Иисус Христос разбирался с фарисеями, книжниками и женщиной, стала для нас назидательной притчей. Но камень, который можно бросить в кого угодно, реален до такой степени, что может быть повышен в своём "статусе" - стать, например, "булыжником пролетариата" и пополнить после установления нового "порядка" коллекцию "полезных вещей".
     Выставка Сергея Мильченко, затронувшая самые важные проблемы жизни, не заключает нас в застенки мрачной философии. Она сокращает разрыв между небом и землёй. Всмотримся в прозрачное алебастровое тело земной женщины (скульптура "Беременная"). Она вся светится, словно беременна светом. Тем светом, который льётся нескончаемо на нас из самого благодатного источника с небесной высоты.