Зураб Церетели: Москва — моя муза, грация и... мастерская

Виктория Казарина, фото Александра Маслакова

Утро, Тихий центр столицы. Памятник Шота Руставели, вокруг скамейки, на скамейках — мамы с детьми, бабушки с дедушками. Рядом старинный особняк, вывеска "Мастерская художника Зураба Церетели". Огромное количество скульптур в небольшом дворике. Мастерская заполнена весенним солнечным светом: эскизы, модели, скульптуры, живописные холсты, графика, на стенах — фотографии Храма Христа Спасителя...

Мастерская стала одной из достопримечательностей Москвы, ее посещают самые высокие гости. В ней провел вечер президент США Джордж Буш, бывали министры иностранных дел и министры культуры многих европейских стран, государственные секретари США Джордж Шульц и Джеймс Бейкер, Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Перес де Куэльяр, знаменитые актеры, певцы и художники...
     — Зураб Константинович, расскажите нашим читателям о том, над чем сейчас работаете?
     — Одна из последних работ — панно из эмали на металле на темы Отечественной войны 1812 года и Великой Отечественной 1941 — 1945 годов, выполненные для новой станции метро "Парк Победы".
     В ближайших планах — создание чудо-парка "Солнечный город" в Мневниках не с диснеевскими персонажами, а из русских сказок. Городок будет поделен на две части: развлечения для детей и взрослых. Работа над ним началась еще в 1993 году, но только сейчас появились финансовые возможности снова продолжить. Если строительство пойдет успешно, то лет через пять-шесть "Солнечный город" будет готов принять первых гостей.
     Продолжается работа над восстановлением часовни Александра Невского на Манежной площади. Только она будет не из чугуна, как прежде, а из хрусталя и легких металлических конструкций. Таким образом, она, во-первых, не закроет вид на Кремль, а во-вторых, хорошо впишется в новый современный ансамбль площади.
     — Ваши работы украшают столицы многих государств мира...
     — Я делаю все от меня зависящее, чтобы наших выдающихся людей — поэтов, писателей, художников, общественных деятелей — знали и помнили не только в России, но и в других странах. Недавно мы открыли памятники А. Пушкину в Чили, Аргентине и Мексике. В Уругвае я создал площади Л. Толстого и Ю. Гагарина. Мои скульптуры есть в США, Великобритании, Франции, Турции, на Украине, в Грузии... Одна из последних работ — памятник Н. Гоголю в Риме.
      — О Вашей работоспособности ходят легенды. Правду говорят, что Вы спите всего по четыре-пять часов в сутки?
     — Жизнь так коротка, а хочется сделать так много! Столько разных замыслов, идей — что-то еще только в голове, в сердце, что-то — в графических листах, в пластике... Творчество — это главное. Но ведь есть еще и педагогическая, организационная, общественная работа. Как президенту Российской академии художеств мне приходится решать самые разнообразные, часто, казалось бы, неразрешимые вопросы. Когда много работы — это в радость! Меня так родители учили. Талант без работы умирает. И еще очень важно ощущение свободы творчества. Я всегда ощущал себя свободным — ив прежние времена, и сейчас. Ведь чувство свободы или несвободы художника передается через его творения другим — тысячам, иногда миллионам людей.
     — Но все ли понимают и ценят Ваше творчество?
     — Когда все понимают и ценят — это плохо, это значит, речь идет не о творчестве, а о ремесле. Вспомните, разве все любили Микеланджело, Ван Гога, Пикассо, Маяковского, Шолохова, Есенина?.. Большинство всегда любит и принимает посредственность — попсу, мыльные оперы, боевики, различные ток-шоу на экране и в жизни... А подлинное искусство — это прежде всего достоинство, самостоятельность и самобытность.
     — Но разве современный мегаполис с его суетностью и безжалостным рационализмом, отсутствием условий для уединения, созерцания оставляет человеку шанс для творчества и восприятия этого творчества, для раскрытия и самовыражения?
     — Творческий процесс, к счастью, не зависит ни от времени, ни от места действия. Художники творили во время эпидемий чумы, великих революционных потрясений и разрушительных войн, на снежных вершинах Тибета и в знойных пустынях Египта, помогая людям не только выжить, но и сохранить душу, понимание прекрасного.
     А город... Нельзя говорить о городе вообще. Нью-Йорк — это одно, Лондон — другое, Париж — третье. Петербург не похож на Токио, а Дели — на Москву. У каждого города — свое лицо, свой характер, своя судьба. И если душа города созвучна душе художника, значит, это его город, его любовь и жизнь. Вот я, например, родился, рос, учился в Тбилиси, а вся вторая половина жизни связана с Москвой, где живу и работаю вот уже тридцать лет. Это мой город, а я его певец и художник. За эти годы так много связало нас воедино — работа, друзья, любовь, воспоминания, действительность и мечты, планы на будущее... Во всем при желании можно найти и хорошее, и плохое. Что ищешь, то и находишь. Москва — моя вдохновительница, моя муза, грация и мастерская.
     Я горжусь своей профессией. Скульптура относится к монументальному искусству. Монументальное — это значит на века, если повезет, на тысячелетия. Нас и сегодня восхищают и радуют творения античных мастеров Рима, Греции, Египта, Индии, Китая. Кажется, им покоряется время.
     Жаль, что судьба монументов и памятников России так недолговечна, трагична. Чуть ли не каждое новое поколение стремится переписать историю заново, возводить свои новые монументы и памятники нового времени не рядом, а на месте прежних, тем самым перечеркивая историю, родословную народа.
     — Не тревожитесь ли Вы за свои детища? Ведь невозможно предсказать, как распорядятся ими наши потомки?
     — Надеюсь, дети и внуки будут мудрее своих дедов и отцов, поймут, что история и культура родной страны — это не только учебники и хрестоматии, а сама жизнь, все, что накоплено нашими предками и оставлено нам в наследство. Поймут, что сносить памятники и исторические здания — это такое же, а может быть, еще большее варварство, чем сжигать книги на площадях. Без исторической, культурной памяти не может быть речи о развитии, движении вперед, прогрессе. Дерево, лишенное корней, умирает и падает... Но вообще-то надо работать, делать свое дело как можно лучше. А история, она разберется, все расставит по полочкам, каждому отведет его место.

Наша беседа оставила много недосказанного, поводов для размышлений, вопросов. Но так, наверное, и должно быть, когда соприкасаешься с творчеством Мастера. Самое главное еще не сказано, еще впереди. Ведь творчество — это не статичное состояние, это процесс.